У Кулаков на этот случай было
специальное устройство, которое они называли «римской свечой». Она
представляла собой полуметровую трубу, из которой в помещение,
иногда прямо сквозь дверь, выстреливался копьевидный снаряд,
содержащий в себе множество разлетающихся в разные стороны шаров,
состоящих из химических элементов, в момент выстрела вступающих в
реакцию.
Они усыпали всю
площадь занимаемого помещения и освещали его, помогая штурмующему
отряду не использовать громоздкие тепловизоры и неудобные
спецочки.
Маан даже присмотрел как-то на складе
подобную «свечу», но брать не стал — весила она слишком много, и
для постоянного ношения в городе явно не годилась.
Сейчас бы он от такой не отказался…
Сперва ему показалось, что окна заколочены, потом понял, что
оконные проемы просто затянуты какими-то выцветшими тряпками.
Настолько глухо, что внешние лучи практически не проникали
внутрь.
Вероятно, у Гнильца начали
перестраиваться органы зрения и яркий свет стал ему невыносим.
Такое часто бывает.
Вонь стояла внутри отвратительная.
Сладковатая, несущая разложением и плесенью, заставляющая желудок
беспокойно скручиваться в тщетных позывах.
Наверное, так может пахнуть внутри
гниющей на Земле, под солнцем, туши кита, когда идешь по коридору,
проложенному в ее внутренностях.
Запах Гнили — вот что это такое.
Усваивая из человеческого организма
все необходимое, Гниль часто отбраковывает отдельные его части, не
годящиеся для составляемой хаотичной мозаики.
Иногда это могут быть конечности,
иногда — кишечник или легкие. Они выгнивают с огромной скоростью,
быстрее, чем справилась бы гангрена. И, становясь ненужными, просто
отваливаются.
Стены сплошь были покрыты бурыми
потеками — как будто по ним много недель подряд текла ржавая вода.
Но ничего похожего на протекающие трубы не было видно, пусть воздух
здесь стоял и влажный, но признаков какой-либо течи Маан не
заметил.
Когда он посветил вниз, на полу
обнаружилось то же самое — частые темные сгустки, похожие на
разбросанное шмотками желе.
Маан не знал, были ли они источником
мерзкого запаха, но выглядели те достаточно отвратительно. Теперь
он видел их почти везде — на остатках мебели, на решетках, на
тряпье, завешивающем окна…
Как будто здесь разорвался целый
баллон какой-то коричневой слизи, заляпав все вокруг.