– Александр, – представился хозяин квартиры. – Очень приятно… Ваше имя, – он заинтересованно обратился к Афродите, – скорее, греческое…
– Так и есть. Мои предки по отцу – выходцы из Греции. За океаном, знаете ли, большая греческая диаспора.
– И притом прекрасно говорите по-русски.
– Спасибо. Все очень просто. Корни моей матери – в этой земле. Отсюда возник и мой интерес к теме фильма.
– Простите, я не знаток греческого… Если не секрет, что означает ваша фамилия?
– О-о-о, это очень интересно. – Афродита чуть порозовела. – Буквальный перевод моей фамилии на русский – «прекраснозадая».
Арей ухмыльнулся. Александр сконфуженно помолчал.
– Могу я вас чем-нибудь угостить? – спохватился он. – Я люблю в это время слегка перекусить…
– О, это было бы весьма кстати… В еде, знаете ли, лучше всего проявляется национальный характер.
– Тогда, извините. – Хозяин поднялся. – Мне нужно буквально на минуту отлучиться на кухню.
– Ты ведь, кажется, говорил, что он твой знакомый, – шепнула Афродита, едва тот вышел.
– Ну да, – кивнул Арей. – Однако он этого не знает.
Вскоре Александр вкатил в комнату сервировочный столик. На нем теснились тарелки с колбасой, сыром, маслинами; на блюде была уложена груда дымящихся охотничьих сосисок; окруженная фужерами, как полководец генералитетом, над всем возвышалась бутылка вина.
– Честно говоря, мы не смели надеяться на такой прием и тем не менее захватили с собой бутылочку калифорнийского. – Жестом фокусника Арей извлек бутылку откуда-то из-под ног. – «Ridge Monte Bello» 1971 года, – торжественно провозгласил он, протягивая ее хозяину. – Это презент от Афродиты.
– Ничего себе. Похоже, вы знаете толк в винах, – обратился тот к Афродите.
– У меня хороший учитель, – кивнула Афродита в сторону Арея.
– Ну, я-то всегда предпочитал Фалернское, – пробормотал Арей.
– К сожалению, у нас винная культура только лишь формируется. Мне, например, никогда не доводилось пробовать Фалернское. Однако, по-моему, у Булгакова есть упоминание о нем.
– Фалернское теперь не достать ни за какие деньги. Владелец хозяйства давно отдал богу душу, а наследники что-то там не поделили – в общем, обычная история, а в результате погиб уникальный виноградник.
Они помолчали, будто в знак траура по усопшему виноделу Фалернусу и гибели его виноградника.