Катастрофа.
Совершенно точно как раньше уже не будет, Тата. Но если честно, родители матери – далеко не самый худший вариант из возможных.
Взять хотя бы семью отца... Вот уж в чьём доме ты точно не смогла бы находится.
«Неужели ты не видишь? Это не наши гены! У девчонки мерзкий характер. Она вырастет и станет такой же, как мать. Тебе нужны другие дети, Амиран. Женись на дочери Гигвадзе и подари мне внуков. Прошу тебя!»
Эти слова матери, обращённые к своему сыну, я услышала однажды, будучи маленьким ребёнком.
Бабушка Этери и её муж, мягко выражаясь, недолюбливали меня с самого детства. Они никогда не скрывали своего особого отношения ко мне. Наверное, поэтому я крайне редко оказывалась у них в гостях. Да, в общем-то, и не хотелось находиться там, где тебе были не рады.
«Твоя мать – падшая женщина. Предательница. Змея!»
«Ну что ты смотришь, зверёныш? Ты чужая и своей никогда не станешь!» – повторяла бабушка Этери всякий раз при встрече. (Не при отце конечно…)
Морщусь, блокируя поток неприятных воспоминаний.
Думается мне, папа всё же поступил верно, решив отправить меня сюда, а не в Грузию.
Падаю на подушку и подкладываю ладонь под щёку.
Ничего. Продержусь как-нибудь этот год и вернусь в Москву. А может быть, все обвинения снимут и мы с отцом воссоединимся ещё раньше.
Только эта мысль, греющая душу, меня немного и успокаивает...
2. Глава 2
Обед я всё-таки пропускаю и вниз спускаюсь только к ужину.
Бабушка Алиса, заметно воспрянув духом, предпринимает очередную попытку наладить общение, поскольку наш диалог, состоявшийся в спальне моей горе-«матери», оставил после себя довольно неприятный осадок.
– Ты почти ничего не поела. Овощи, спаржа... К десерту не притронулась. Придерживаешься какой-то диеты?
– Нет. Просто слежу за питанием.
– Ох, знакомая история… Нашему Эдуарду Сергеичу это не понравится, – многозначительно покашливает в кулак. – Расскажешь подробнее, что привыкла есть. Я должна знать.
– Ладно. Чем занимается дед?
Как я поняла, он сейчас в отъезде и не смог меня встретить из-за каких-то неотложных дел.
– Работает. Всё без конца что-то строит, инвестирует. Никак не угомонится на старости лет, – вздыхая, закатывает глаза. – Говорит, что сойдёт с ума, если придётся постоянно находиться дома. А мне, наоборот, хорошо тут. Вот садом занялась, когда вышла на пенсию. Здесь у меня много разных кустов и деревьев, – указывает налево, когда мы неспешно прогуливаемся по каменистой дорожке. – Ты любишь фрукты?