— Я подготовлю листы заготовки для
сбора данных о пациентах, на основании которых предстоит написать
монографию по заболеваниям сердца и современным способам их
лечения.
— Интересное задание, — улыбнулся
Константин Фёдорович. Признаться честно, я думал, что он
испугается. Ан нет. — Думаю, я с ним справлюсь.
— А я в этом практически уверен, —
хмыкнул я и по-дружески хлопнул его по плечу. — Главное правильный
настрой.
— И правильный наставник, — добавил
он и подмигнул мне.
— Да, и наставник, — рассмеялся я. —
Ты не переживай, я тебя не брошу наедине с этой непростой задачей,
помогу чем смогу на любом этапе. Кроме сбора данных, конечно. Тогда
с завтрашнего дня подаём приём кардиологических больных?
Единственное что, практикантов наших после обеда никто не
отменял.
— Практиканты — это святое, —
улыбнулся Жеребин. — Развивать медицину надо и по-другому никак.
Зато с утра и до обеда у меня будут сердечники, всё, как я
мечтал.
— Мечты сбываются, — сказал я, чуть
не пропев припев известной у нас песни. — А сейчас продолжаем
работать. Света, зови следующего.
До обеда у нас прошло ещё несколько
пациентов с патологией артерий, которых мы смогли в буквальном
смысле поставить на ноги. В повторных процедурах нуждалось всего
двое, но и те после сегодняшнего вмешательства смогут ходить
гораздо легче и дальше.
Андрей быстро нарабатывал навык, у
него уже очень неплохо получалось, наверно не хуже, чем у меня в
первый раз, но я-то к тому времени уже достаточно долго практиковал
магию тонких потоков, а для него это впервые. Теперь я уверен, что
могу со спокойной душой отпустить Жеребина заниматься сердечными
проблемами.
За обедом нас потихоньку собиралось
всё больше, что было очень приятно, но за столом оставалось
достаточно много свободных мест. Я сразу заметил, как Андрей и Анна
Семёновна обменялись быстрыми взглядами и уткнулись носом в
тарелку. Что самое интересное, я не заметил, чтобы на лице
Образцовой появилась хотя бы лёгкая тень злости или ненависти. А
вот некоторое смущение да, появилось. Очень интересно. Мне кажется,
что Андрей мне что-то недоговаривает, но прямо сейчас я это
выяснять не буду.
Отдельная пьеса может быть написана
по тому, как я уговаривал охранника Андрея сесть с нами за стол. Он
упирался и пытался меня убедить, что не голоден. Ага, ну как же, не
голоден! Они из дома ушли в начале восьмого, а он есть не хочет. Я
по глазам видел, что он хочет согласиться, но не позволяет
воспитание и должностные инструкции.