Освободить сразу все артерии голеней
за один сеанс нереально, поэтому было принято решение проработать
как следует заднебольшеберцовые, ему уже станет значительно легче,
и он сможет нормально передвигаться, а остальные в другой раз,
возможно, что снова не все.
Мы согласовали свои действия и
приступили к работе. Точность здесь требовалась ещё больше, чем при
исцелении бедренных вен, но Андрей действовал всё увереннее и мне
это нравилось. Лишь изредка мне приходилось совсем немного
подправить интенсивность и направленность воздействия, после чего
Боткин ещё сильнее сосредотачивался и дальше действовал правильно.
Такими темпами он за один день вспомнит свои навыки, быстро
обучится новым и сможет работать самостоятельно.
На каждую заднебольшеберцовую
артерию у нас ушло около пятнадцати минут и через полчаса мы уже
закончили. Ядро Андрея порядком опустело, но не до критического
уровня, как я это часто делал. Оно у него явно было сильнее
развито, чем у меня. Наверно поэтому он и попал в команду Баженова,
будь он неладен.
— А что ты можешь сказать,
Константин Фёдорович, — спросил я напарника после окончания
процедуры, когда благодарный пациент вышел из кабинета. — Много
пришлось ловить?
— Вовсе нет, — улыбнулся тот. —
Андрей Серафимович очень неплохо справляется. Главное он быстро
уловил принцип, по которому я работаю — лучше медленнее, зато чище.
Крупных фрагментов бляшек практически не было, а мелкие летели не
так часто.
— Отлично, — кивнул я. — Тогда у
меня будет такое предложение. Мы пока с Андреем остаёмся в паре, я
буду следить за прогрессом, а ты полностью переходишь на
сердечников, идёт?
— Вообще здорово! — расцвёл Жеребин.
— Мне так понравилось этим заниматься и с каждым днём получается
всё лучше. Если такое возможно, я бы хотел этим продолжать дальше
заниматься.
— Что, надоел я тебе? — хмыкнул
я.
— Что вы, Александр Петрович, —
смутился он. — Наговариваете на себя. Мне с вами очень комфортно
работать. И вообще, благодаря именно вам я познал совершенно новые
грани лекарского дела, открылись новые возможности, да я вам по
гроб жизни обязан!
— Ну ты уж не преувеличивай, —
улыбнулся я. — Значит тогда так и сделаем. Только по этому поводу у
меня к тебе будет одна очень важная просьба, а точнее
поручение.
— Согласен на что угодно! — с
готовностью откликнулся Жеребин.