Я двинулся не прямиком к мужикам, гревшимся возле огня, а немного отклоняясь к останкам навеса. Так имелся небольшой шанс, что они мне не заметят. Вернее, не столько они, сколько тот третий, молодой. Я не старался спрятаться. Если кто-то из них увидит, что я крадусь, то это повлечет ненужные мысли. А вот шанс пройти незамеченным в потемках у меня был. Я почти добрался до груды старых досок, когда меня осветил бледный луч фонарика.
- Эй, ты, урод, кто такой? – раздался со стороны костра нагловатый голос.
Вот и все теперь ясно. Местный оборванец вряд ли бы начал речь так дерзко. Хотя здесь обитают люди неробкие, они не спешат вступить в раздор. Значит, кто-то из волков. А раз они даже здесь выставили сторожевого, значит Леший замахнулся широко и привлек много своих. Скорее всего всех оставшихся. Вот интересно, что у него в голове? Он всерьез думает, что граф Елецкий настолько безголовый, что придет вызволять баронессу, понимая, что ему там уготовили верную смерть? Расчет мне их был пока непонятен. Возможно, подловив Талию, действовали стихийно, в надежде, вдруг получится. А не получится, так они не много теряли. По сути, ничего, если позаботились о надежном бегстве.
Я остановился, разыгрывая растерянность, и ответил негромко:
- Я это – Дионис.
- Дионис?.. – будто вопросительно произнес кто-то из сидевших возле огня.
Другой ответил:
- Он самый – бог бухла.
Раздался смех.
- Сюда иди. Руки держи на виду, - скомандовал молодой, державший фонарик.
Я направился к ним, послушно выставив руки вперед, что смотрелось нелепо.
- Сумку медленно снял! – резко сказал молодой. – Здесь поставь! – он указал на перевернутое ведро.
- Это моя сумка! – я разыграл возмущение, быстро прикидывая, как объяснить ее содержимое, и то, почему на мне, оборванце, новые джаны и обувь.
- Ты что, тупой? – молодой грозно двинулся ко мне. Мышцы его голого торса, под курткой показательно напряглись. – Ты знаешь, кто я?

- Нет, - простодушно ответил я, но сумку в указанное место поставил.
- Ренис из «Стальных Волков». Хотя лучше тебе этого не знать. Эй, Старый, - он обратился к сидевшему у костра оборванцу: - Открой сумку, посмотри, что там, - тут же повернулся ко мне, светя в лицо фонарем, и спросил с прищуром: - Куда ты, дряхлый урод, шел? Что тебе здесь надо?
- Домой к себе, - я хмуро наблюдал, как Старый ковыряется в моей сумке, извлекая свернутую кожанку. – Живу там, - я кивнул в темноту, - в пустом доме вместе с Танечкой.