2. Глава 2
Пока еду в лифте, поток мыслей охватывает меня. Они же все, кто работает в нашей клинике, понятия не имеют, что связывает меня с этим… человеком! Боже мой, да как же всё глупо получилось! Только моя карьера здесь, годы упорного труда начали приносить плоды. Только недавно меня назначили заведующей отделения неотложной помощи, и вот! Приехали. Из всех врачей во всем мире они могли бы поставить у меня перед носом кого угодно, но только не Никиту Гранина!
Только не его! Я знаю Никиту с детства, мы оба выросли в одном дворе, в пригороде, всего в получасе езды на электричке от города. Стоит подумать об этом, как воспоминания начинают затягивать, словно болотная трясина. Только одно «НО». Я не люблю о нём вспоминать! Причём «не люблю» – это чрезвычайно мягко сказано.
– …Вы должны показать себя с самой лучшей стороны, – слышу Марину Арнольдовну, которая жужжит возле уха, как поставленный на вибрацию смартфон. – Поймите, Эллина, он – молодой и очень амбициозный главный врач. Вы – не менее амбициозны, и оба строите карьеру. Вам нужно найти… общий язык, чтобы было хорошо всем. И вам, и клинике в целом, и нашим пациентам, безусловно, в первую очередь! – с этими словами заведующая толкает меня перед собой, заставляя покинуть лифт.
Вскоре мы оказываемся в конференц-зале. Понимаю, что оказалась здесь в финале действа. Внутри остались три человека, не считая нас с заведующей. «Уже хорошо, не придётся стоять с ним и фотографироваться, улыбаться притворно», – подумала я. «Виновник торжества», чтоб ему пропасть, и ещё двое – мои коллеги. Подхожу и оказываюсь рядом с Машей и Романом Шварцем – он хирург общего профиля, на год старше меня, но очень опытный и доброжелательный. Довольно симпатичный, хоть и не в моём вкусе, но зато любимчик младшего медперсонала, поскольку любвеобилен очень.
Оба они, Роман и Маша, смотрят на меня с удивлением. Мол, куда это ты пропала так внезапно? Вместо объяснений опускаю глаза и замечаю, что моя синяя униформа уже не так свежа, как утром. На том, во что одета, отчётливо видны следы работы последних двух часов. А они были очень напряжёнными. Вздыхаю и мучительно закрываю глаза, прежде чем бросить на Марину Арнольдовну ядовитый взгляд. Вот же упрямая тётка! Заставила-таки меня вернуться сюда.
Стараюсь успокоиться, и снова в голове звучит настойчиво: почему всё-таки Гранин? Этот вопрос уже несколько часов крутится в моей голове, и я не могу его остановить. Как страдание, которое не выходит из головы ни на одной вечеринке. Как песня, которая когда-то очень нравилась, но теперь ты никак не можешь заставить её замолчать. А она повторяется снова и снова, навязчивая, словно прилипшая к волосам жвачка, и единственный способ избавиться от неё – отрезать локон. Но тогда твоя внешность пострадает.