Палец командующего уткнулся в
отметку на карте:
— Скоростному отряду надлежит
поддержать атаку, а как только полк и танки закрепятся на дороге,
уйти в еще более глубокий охват вот сюда, на Сосу.
Хавьер, командир LRCG, помрачнел, но
не рискнул возразить. Это сделал я:
— Там же одна дорога? А если налет
боливийцев?
— Мы задействуем всю доступную
авиацию, сеньор Грандер.
Слабое утешение, честно говоря, до
сих пор ни хрена не помогало.
А гадский трактор доплыл до
Пуэрто-Касадо сегодня ночью, нет бы на пару дней раньше — мы бы
успели сделать полосу, в бою против аэрокобры у боливийцев никаких
шансов. Тем более, у нас есть возможность наведения самолетов по
радио.
Командиры уточнили свои задачи, и
Эстегаррибия завершил маленькое совещание:
— С Богом, сеньоры! Да поможет нам
Дева Мария и святой Рохе Гонсалес!
Панчо и я перекрестились, анархисты
сделали вид, что не расслышали, запихивая бумаги в полевые сумки. В
последний момент я придержал Хавьера:
— Рации возьми.
Он расцвел и побежал к своим.
Танки окутались сизым выхлопом,
сползли с трейлеров и двинулись на рубеж атаки. За ними
выстраивались наши «тачанки» — облегченные «Атланты» с тяжелыми
пулеметами.
— Давайте, ребята, покажите, что все
было не зря, — обнял я Хосе и Хавьера.
Когда кроме меня с Ларри из наших
никого не осталось, Эстегаррибия спросил:
— А вы сами, сеньор Грандер?
— Они слишком меня ценят и не
пускают в бой. Вот он, — я показал на Панчо, — обещал прострелить
мне колено, если я полезу воевать.
— Ха-ха, смешно! — генерал снял
фуражку и пригладил густые волосы. — Ну что же, надеюсь, я смогу
составить вам хорошую компанию. Не желаете терере?
Первый глоток холодного мате мы
сделали с появлением солнца над горизонтом. А станет ли оно солнцем
Аустерлица, сейчас зависит только от ребят.
По спине поползли нервные мурашки,
рука со стаканом-гуампой слегка вздрогнула, и я, чтобы успокоится,
принялся вспоминать последние полтора года моей жизни в этом
времени.
Паника, охватившая меня после
летнего нежданчика 1932 года, шла на убыль с каждой новостью и
закончилась через пару дней словами Панчо:
— Все, Санхурхо арестован.
Испанцы в большинстве своем писания
оппонентов склонны игнорировать, вот и руководитель мятежа зря
Ленина не читал, очень зря. И вовсе не для расширения политического
кругозора, а для изучения технологии восстания нового типа. Даже я,
школу с институтом закончивший сильно позже развала Советского
Союза, и то знал формулу «непременно занять и ценой каких угодно
потерь удержать телефон, телеграф, вокзалы и мосты». А генерал Хосе
Санхурхо-и-Саканель — нет, хотя ему вроде бы положено иметь
представление о таких вещах и по должности, и по месту в
заговоре.