—
А у тех откуда?
—
Мы и сами луки неплохие строить умеем, но эти в боях взяты были.
Добычей. Так отец говорил.
Забавно. Это с кем же они воевали?
—
Пускай так, — не стал выяснять детали Сергей.
Ему в голову пришла интересная мысль.
Перспективная.
Народ кирьялы многочисленный и своенравный.
Во всяком случае, зубки о них обломали многие: и белозерцы, и
новгородцы, и иные охотники до чужого, вроде тех же свеев. Тронь
одно племя, и другие тут же вступятся. Но это они против чужих
такие недружелюбные и монолитные. Если такого вот Корлы немного
усилить, то через него можно со всеми кирьялами взаимоотношения
выстроить. Не покорить, нет. Союзничать.
—
Хочешь, отпущу тебя? — предложил Сергей. — Просто так. Без выкупа.
И тебя, и людей твоих.
Дёрруд громко откашлялся. Ну да, кирьялы ж —
общая добыча. Дружина не поймет.
—
Сигтрюггсон, если ты заболел, пойди горячего хлебни, — отчеканил
Сергей по-нурмански. И по-словенски: — Так что ты скажешь,
вождь?
—
Скажу: что взамен? — Корлы чуял подвох.
Которого не было.
—
Дружба, — сказал Сергей. — Мы и вы.
—
Что вам в нашей дружбе? Вы нас как юнцов! — проговорил Корлы с
горечью. — А мои вои в нашем народе — лучшие!
—
И что? — пожал плечами Сергей. — На то она и дружба, чтобы сильный
слабому плечо подставлял да помогал, где может. И не такие уж вы
слабые. Много вас, и земли ваши обширны и богаты. Торговать будем.
Хорошее друг другу делать. Да не по-разбойничьи, а так, чтобы у
всех богатства прибывало. И не только в таких вот острогах и
погостах, но и в городах. По моему слову хоть прямо в самом
Новгороде.
—
Пробовали уже наши, — проворчал Корлы. — Мытом обирают, цен хороших
не дают.
—
Это потому, что без меня, — Сергей похлопал сидящего на полу Корлы
по плечу. — Со мной по-другому будет. Тысяцкий Неревского конца —
мой друг и многим мне обязан, да и сам я в Новом городе в лучших
людях числюсь. Больше того, со мной вы свои меха да меды хоть в сам
Киев повезти сможете. Если захотите, конечно. А войско сильное из
своих соберешь, я тебя самому князю киевскому представлю. В поход с
ним пойдете и добычу возьмете побольше, чем деды ваши, о которых ты
говорил.
—
Ладно говоришь, — проворчал Корлы. — Ладно, да
непонятно.
—
И что тебе непонятно? — Сергей с трудом сдержал раздражение. Вот же
недоверчивая скотина. Ты ему жизнь, свободу, доход и славу, а он
кочевряжится.