Российское церемониальное застолье. Старинные меню и рецепты императорской кухни Ливадийского дворца - страница 14
Следует заметить, что сами российские императоры отличались в еде заметной скромностью.
День Павла Петровича был буквально расписан по часам.
Путешествие императора Александра I по Финляндии в 1819 г. Обед в Хапаланкангасе
«…Обед – чистая невская водица и два, три блюда самые простые и здоровые. Стерляди, матлоты, труфели и прочие яства, на которые глаза разбегутся, ему подносили их показать; он, бывало, посмотрит и часто мне изволил говорить: «Сам кушай», – вспоминал сенатор А.А. Башилов.
Александр I был также умерен в еде. Весной и летом распорядок дня императора в Царском Селе был следующим:
в 7 часов утра – зеленый чай со сливками и с поджаренными гренками из белого хлеба;
в 10 часов, после прогулки, – фрукты, ягоды, чаще всего любимая государем земляника;
в 4 часа – обед, затем прогулка в экипаже или верхом;
в 9 часов вечера – чай, после чего император занимался делами в кабинете;
в 11 часов – «кушал, иногда простоквашу, иногда чернослив, приготовляемый для него без наружной кожицы».
Во время путешествия Александр I не любил брать с собой ни поваров, ни провизии и обходился той едой, которая попадалась в пути.
Скромность в еде императора и великих князей не всегда вызывала одобрение у современников.
Царская семья была весьма расположена к И.А. Крылову, который постоянно получал приглашения на обеды к императрице. При этом баснописец весьма критично оценивал царские застолья:
«…Убранство, сервировка – одна красота. Сели – суп подают, на донышке зелень какая-то, морковки фестонами вырезаны, да все так на мели стоит, потому что супу-то самого только лужица. <…> А пирожки? – не больше грецкого ореха. Захватил я два, а камер-лакей уж убирать норовит. Попридержал я его за пуговицу и еще парочку взял <…>.
Рыба хорошая – форели, ведь гатчинские, свои, а такую мелкую подают – куда меньше порционного!
За рыбою пошли французские финтифлюшки. Как бы горшочек опрокинутый, студнем облицованный, а внутри и зелень, и дичи кусочки, и трюфелей обрезочки – всякие остаточки. На вкус недурно, хочу второй горшочек взять, а блюдо-то уже далеко. Что же это, думаю, такое? Здесь только пробовать дают? Добрались до индейки. <…> Подносят. Хотите – верьте или нет, – только ножки и крылышки… рядышком лежат, а самая-то птица под ними спрятана. <…> А индейка-то совсем захудалая, благородной породности никакой, жарили спозаранку и к обеду, изверги, подогрели.