— О, да, — и не думает скромничать. — Может, по пути на вечеринку заедем за фри и наггетсами? — шепчет искуситель, и мой желудок отзывается на предложение довольным спазмом.
— Зачем ты сказал? Теперь я хочу еще и мороженое!
— Заметано.
***
Объевшиеся, мы заходим в большой красивый зал, задержавшись на входе в фотозоне. Неинтересный вечер теперь и вовсе кажется утомительным. Светские тусовки не для меня: бомонд высокопарно общается и всеми силами старается делать вид, что каждый здесь не полощет друг другу кости за спиной. Никакого уважения, никакой искренности — только голый расчет и навязанная необходимость улыбаться, стоя в красивом платье или дорогущем смокинге, лишь бы другие не забыли, как ты выглядишь.
— Алиса, ты неотразима, — к нам подходит директор местного спортивного клуба. Все спортивные мероприятия проходят при его непосредственном участии. Сергей Валентинович уже намекал мне, что после выпуска содержать горе-теннисистку не будет, но пока я прибыльный актив, который добывает ему трофеи на городских и областных соревнованиях, гайки не закручивает. — Демьян, — они пожимают друг другу руки.
— Добрый вечер, — киваю, пока на самом деле мечтаю уйти как можно скорее. Я терпеть не могу встречи с Воробьевым. Он каждый раз грозится завершить наше сотрудничество, а сегодня слушать это я не хочу.
— Знаю, что такие приемы не место для подобных разговоров, — он наклоняется и понижает голос, так что приходится податься вперед, чтобы расслышать. — В декабре приедут испанцы, они ищут в свою лигу таланты. Это твой последний шанс.
— Хорошо, — только и могу ответить. В голове шум, мысли несутся вскачь. Это правда? Я не верю. Три месяца, чтобы подготовиться и показать, на что я способна. Всего лишь три, за которые нужно столько всего успеть! Я сильнее сжимаю плечо Демьяна, боясь упасть. Ноги отказываются держать, они становятся ватными.
— Готовься. Даю тебе карт-бланш, — заявляет снисходительно Сергей Валентинович. — Но после него поддержка закончится в любом из случаев.
Вот умеет же сначала поднять настроение, а потом его испортить. Бесит. Хочу уйти как можно скорее, но Воробьев, испоганив весь вечер, уходит сам, не прощаясь. Скатертью дорога. Надеюсь, мы сегодня не встретимся больше.
На глаза неуместно наворачиваются слезы. Я ведь не заслужила такого. Он тоже получает свои льготы за то, что я играю и побеждаю. Или там папа руку приложил? Ему мой теннис как кость в горле, так и хочет к себе меня затянуть, а потом быстро найти партнера по бизнесу и выдать замуж. И плевать ему, что мне двадцать один и о свадьбе я вообще не думаю.