Старик поднял морщинистую ладонь, останавливая болтуна:
- Молодец. Правильно сделал, - похвалил хозяин кабинета
подчинённого неожиданно и для меня, и для самого Тимошки. А дальше
выдал то, чего я не мог ожидать, а вот Тимофей Демидыч не
удивился:
- Оставляй его мне. Благодарю за службу. Не трепись про
мальчика. Да-да, и Марфушеньке в том числе, - жестом, сгоняющим
муху со стола, подчинённого выпроводили, а меня поманили
крючковатым старческим пальцем: - А ты подойди. Присядь. Дай на
тебя поглядеть.
Тело помимо моей воли само зашагало, чтобы сесть в кресло
напротив старейшины. В кресло, не на пол. И на том спасибо.
Я не хотел смотреть ему в глаза, но кто меня спрашивал? Взгляды
встретились, а я почувствовал, что в моём сознании появился
посторонний. Ощущения такие, как будто смотришь по видеокамерам,
как грабитель вломился в дом, но ничего сделать не можешь потому,
что сам очень далеко.
И я уверен, что он «ходил» только по разуму Мишки изначального.
Меня он если и заметил, то виду не подал.
- Вот оно как, - поцокал старик, когда покинул мой разум.
Улыбнулся, сверкая жемчужными зубами. - Никогда не понимал, как эти
пифии да оракулы просчитывают будущее наперёд. Откуда им знать, что
ты вот такой появишься? Чудеса.
Старец откинулся в кресле, прикрыл глаза и так просидел минут
пять.
- Модиночка, ко мне никого не пускать, - сказал он как бы в
воздух, но со стола коммуникатор ответил любезной версией голоса
адъютантши:
- Слушаюсь!
Старик опять замолчал, в этот раз на ещё больший срок. Потом
глянул на меня и произнёс, явно обращаясь к человеку, а не
«имуществу»:
- Раз ты, Мишенька, читать умеешь, будешь учиться
самостоятельно. Я тебе подберу книги нужные со способами
развития... Жить будешь во флигеле при моей квартире. Едой и
одеждой обеспечат. Ты главное не балуй. Понял ли?
Я кивнул.
- А словами? - прищурился старец. Недобро так.
- Понял, - ответил я.
- Ну, вот и ладненько. Вот и отличненько, - обрадовался
старейшина. - Статус у тебя будет моего личного ученика. С ним
никто тебя задирать не посмеет. А теперь ступай, обожди в приёмной.
Я Модиночке дам распоряжения насчёт тебя. Тебя проводят и поселят.
Всё, - он махнул точно так же, как выпроводил Ти-мошку.
Улыбался, радовался чему-то. А у меня на душе от его радости
тревожно стало.
Меня и в самом деле поселили в неплохой комнатке на полном
обеспечении. Позволили гулять по парку, примыкающему к дому, где
жил Старейшина, а вот дальше ходить мне не позволили.