Семён Аркадьевич пояснил, что такое
придумано для офицеров, находящихся в длительном отпуске, например,
для лечения или вышедших в запас, но которых Государь счёл
возможным оставить в должности офицеров Свиты. То есть – мой
вариант, но, боюсь, мундир мне в любом случае придётся носить
гораздо чаще, чем до этого. Из приятного: в седьмом классном чине
звание давало денежное довольствие три тысячи рублей в год, равными
долями ежемесячно, то есть – по двести пятьдесят в месяц. Кроме
этого, тысяча рублей мундирных раз в два года и пятьсот рублей
единовременно при производстве в чин: флигель-адъютантский мундир
строился из генеральского сукна, а золотые и серебряные элементы
были таковыми не только по названию. Даже шнуры и кисти – как
минимум с использованием металлических нитей, прочая фурнитура если
не из драгоценных металлов, то плакированная ими. И, в довершение
того, прогонные: поездки по делам службы за счёт Министерства
двора. Причём, как мне сказали, если не наглеть выкупая, например,
целый вагон в разгар сезона в курортном направлении, то никто и
никогда не будет проверять характер поездки или требовать
доказательств того, что она связана с делами службы. И я могу брать
с собой до двух ассистентов – опять же, никто и никогда не
спрашивает их личности. Даже если мы с жёнами поедем в Крым в июле.
Более того, при предъявлении документов флигель-адъютанта билеты
будут в наличии ВСЕГДА.
Из достаточно очевидного: комнаты в
гостевом крыле закрепляются за мной на постоянной основе, даже
табличка с номером апартаментов будет заменена на именную, как в
Летнем Дворце, так и в Зимнем. Так же – право доступа ко Двору «без
доклада», то есть, не оповещая ту же Канцелярию о времени и цели
визита и право личного обращения к Государю без ограничения
количества этих самых обращений, да ещё и по упрощённой процедуре:
достаточно заявить дежурному коллеге, то есть – флигель-адъютанту,
о необходимости встретится с Государем, уточнив, должна ли быть
встреча приватной, и он вставит меня в график встреч Его Величества
в ближайшее возможное время.
Дольше всего согласовывали цену на
«Кроны» и патроны к ним. Прокречетов разнёс мои расчёты на корню,
просто из-за того, что я не внёс туда свои трудозатраты. Вот по
определению их количества и цены споры и шли. В итоге себестоимость
оказалась в два с половиной раза больше, чем насчитал я сам, а
потом Семён Аркадьевич недрогнувшей рукой добавил двадцать
процентов прибыли, сказав, что это тот минимум, на который позволил
согласиться Его Величество. И что он не начал торговлю с пятидесяти
просто для того, чтобы не терять время. И даже так продажная цена
«Кроны» оказалась на порядок ниже, чем заявленная себестоимость
траншейной полуторадюймовки, которой «грозит» стать первой в
Империи противотанковой пушкой, пусть нет пока ни танков, ни
противотанкистов.