– Понимаю… Никто с ним там не согласился. – Плечи Златы поникли. Мила хотела возразить, но промолчала. – А ты знаешь что-нибудь про Древнее озеро?
– Его там обсуждали?
– Немного. Но я ничего не поняла.
– И хорошо. Дурное то место, дочка.
– Но ведь если хозяин знает ответы на все вопросы и может избавить нас от чудовища…
– И думать забудь! – строго проговорила мать. – Не просто так люд ходить туда перестал.
– Ты говоришь как отец про воинов! – воскликнула девушка. – Да, давайте все будем сидеть и гадать, почему и зачем кто-то когда-то что-то сделал, вместо спасения поселка!
– Ты чего удумала мне? – Женщина круто развернулась и уперла кулаки в слегка располневшую талию. – Без тебя спасатели найдутся!
– А если и на наш дом нападут? Ты также будешь рассуждать?
– Поговори мне!
В недрах дома послышались возня и писк. Множество маленьких ног забарабанило по полу и вскоре ворвалось на кухню. Большое семейство, кроме отца, пригнанное сюда исключительно волею голода, будто по команде расселось на свои места. Тимоша, как всегда, устроился рядом со Златой, пуще глаз охраняя своё право оказаться у неё под боком, на которое, впрочем, никто не претендовал.
– Вот они, принеслись! – нарочито строго воскликнула мать. – Разве я звала?
– Ну мам, мам! – разнеслось по кухне детское канюченье.
– Пока отец не придет, чтоб никто ни росинки в рот не положил!
– А он ещё не скоро придет, – со странной издевкой ответила девочка лет десяти.
– Машка, ну-ка рот на замок! – прикрикнула Мила, и головка с соломенными волосами отвернулась от старшей сестры. – Как тебе не стыдно! Когда ты заболела, Злата первая это поняла! А ты зубоскалишь!
Девочка и не подумала извиниться и равнодушно болтала под лавкой ногой.
– Злата, – прошептал Тимоша, и та наклонилась к нему, – не слушай её, она дура.
Девушка улыбнулась, всё ещё ни о чём не подозревая, и нахмуренными бровями запретила обзывать Машу.
Стук на улице стих, и Дар опустился на пол. Он беспокойно подплыл к любимице и свернулся калачиком на её коленях. Мать села на лавку, положила на стол руки и опустила глаза. Тяжелые шаги не заставили себя ждать, и на кухню зашел вспотевший отец. Он резко повернулся к Злате, от чего та интуитивно съёжилась, и внезапно потерял к ней интерес.
– Садись, стынет всё, – Мила старалась угодить, но мрачный взгляд мужа заставил её отвлечься на детей.