– Смотрите! – выкрикнули из толпы.
Над крышей собралось бардовое облако. Оно потрескивало ярко-красными молниями, ширилось, вбирало в себя остатки тумана и поднималось выше, пока не превратилось в огромный шар.
– Собрал все силы… – догадался Всеволод.
Невидимая волна полетела во все стороны, купол Арды прогнулся, но устоял. Нечто наверху подобралось, уменьшилось в размере и с безумной скоростью обрушилось на дом.
Мила закричала, обхватив голову, и упала без сознания.
Видимая сторона дома пошатнулась. За ней ввысь потянулся серо-зеленый дым, его тут же подхватил ветер и развеял в исчезающие мелкие клочья. Рев пропал, и красный туман бесследно испарился.
Всеволод похлопал женщину по щекам, и та медленно приоткрыла глаза. Арда вытянулась в струну, закрутилась спиралью и взлетела высоко в небо. Она неспешно изучила место нападения, вернулась обратно и облеклась в прежний женский образ.
– Я хочу видеть. – Мила встала на ноги, крепко держась за друга-великана, и подошла к дому.
При тихом свечении духа виднелись едва заметные следы разрушений: покосилось крыльцо, слегка провалились ступени, по стенам пробежали мелкие трещины. Хозяйка припала к двери, боясь её открыть, и прислушалась. Соседи затаили дыхание и непроизвольно вытянули шеи.
– Хочешь, войду первым? – предложил Всеволод.
– Нет, я должна, – глухо ответила Мила и потянула за ручку.
4. Глава 4
Арда взмыла над разрушенным зданием, закружилась тугой спиралью и вспыхнула яркой синей звездой. Безжалостный свет пролился на развороченные стены, изодранный пол, скомканные вещи, перемолотую в кашу мебель. Над полем, некогда бывшим родным домом, стояла желто-серая пыль. Вот кухня с перевернутым, растерзанным столом, там комната близнецов и из неё торчит голова деревянного коня, а здесь была спальня… Мила монотонно продвигалась вперед, перелезая через крупные и мелкие преграды.
– Постой, – тихо произнес Всеволод, – оно ещё может быть там…
– Тогда почему Арда светит так ярко? – бесцветным тоном ответила женщина.
Старейшина ступил следом.
Длинный коридор с трудом различался в страшной свалке. Мила двигалась вперед, угадывая направление по памяти. Где-то сбоку качнулась чудом уцелевшая часть крыши, и в тишину ворвался неприятный скрежет. В остальной разрушенной обители сохранялось тягостное безмолвие.