— В Ниме нас ждут, — сменил тему он. — Через перевал мы пойдем в сопровождении. Переход тяжелый и небезопасный, погода непредсказуема. Не смотри, что здесь солнышко и лето. Наверху буран, нет кислорода. Спасает только магия, да и ее не хватает.
— Неужели никто не построил телепорт?
Красный легко покачал головой.
— Тех ошметков пространственной магии, которые доступны, не хватает, чтобы перемахнуть волшебный Хребет. Знаешь, как его называют темные эльфы?
— Понятия не имею, — резче, чем следовало, ответила я.
Хотя я уже понимала, что Лир и Эрд принадлежат к этой расе, инстинктивный страх просыпался каждый раз, когда о ней заговаривали. Ненависть к эльфам воспевается в Асцерне, возводится в абсолют. И я невольно стала одним из адептов этого страшного культа. Впрочем, он выветривался из моего сознания и крови.
Если Лир и Эрд действительно темные эльфы (а напрямую они мне это не подтвердили), значит, этот народ обладал исключительными талантами. И красотой и мощью магии.
Может, это и есть истинная причина того, что в Асцерне их ненавидят? Потому что боятся и чувствуют, что уступают им?
— В Лофларе перевал называют Ислаимской стеной, — пропустив мою резкость мимо ушей, сказал Красный и предложил мне руку.
Я с удовольствием прикоснулась к нему, улыбнулась и приноровилась идти в шаг, пока мы спускались к деревне. Лир ушел далеко вперед, я видела его темный плащ и тени, окутывающие его мощную фигуру. Но до деревни он пока не дошел.
— Никогда не слышала этого названия.
— Конечно. Ислаимская стена всегда была символом непреодолимости, надежности, сокрытия тайны. В детстве я считал, что тайна — это Асцерна. Сейчас понимаю, что Ислаимская стена оберегает Лофлар.
— Но почему?
Рыжие глаза Красного блеснули неожиданной грустью. Я затаила дыхание.
— Скоро ты все узнаешь, — наконец сказал он, видимо, взвесив все «за» и «против». — И скорее всего сможешь нам помочь.
Я фыркнула.
— Не буду обещать, пока вы не посвятите меня в детали.
Красный неожиданно рассмеялся.
— Брат говорил, что будет именно так. Метка ничто. Голова — все. У тебя сильная воля, Кифа. Это и хорошо, и не очень.
Я снова фыркнула и сжала его предплечье, заставив остановиться. Красный повиновался и посмотрел мне в лицо с легкой улыбкой.
— Мы будем договариваться. Больше никаких отборов, ядов и секретов, никаких похищений и никакого самоуправства. Ради вас я сделаю все. Но и вы должны мне доверять.