— Я покажу тебе Париж! — услышала она сквозь дикие вопли, заложившие уши.
В следующее мгновение болезненный тычок проткнул позвоночник, Вера полетела лицом в пропасть, прямо на металлические опоры башни. Их столкновение разорвало пространство истошным криком, и Вера открыла глаза.
Она лежала на кровати спиной и смотрела на перевёрнутую в окне Эйфелеву башню. К счастью, башня уже не двигалась и размерами была намного меньше своего аналога во сне. Пошарив рукой по одеялу, Вера нащупала свою пластиковую заколку-крабик, которой скрепила волосы и забыла снять прежде, чем лечь спать. Собственно, эта заколка и стала причиной боли в спине. А что до странных душераздирающих звуков — они также не были плодом Вериного воображения: звуки ещё не стихли совсем, но чуть сбавили громкость — их авторы подходили к логическому финалу утреннего действа. По всей видимости, хорошая звукоизоляция не входила в приоритеты данного отеля, потому все постояльцы, не только Вера, были вынуждены проснуться сегодня под оргазмические канонады пары, обитавшей этажом выше.
Вера глянула на часы — она проспала шесть часов и, конечно, не могла себя назвать полностью выспавшейся. Но её радовало хотя бы то, что из всех архетипов сна, оказавшимися реальными, по крайне мере один ей всё-таки приснился. На всякий случай она решила удостовериться, что Лазара нигде нет, и пошла в ванную: никаких признаков прилипчивого парижанина, только душ, умывальник и немного застрявших в сливном отверстии волос.
«Слава богу…» — выдохнула Вера.
Она встала перед зеркалом, стянула свитер, оставшись только в бюстгальтере и расстёгнутых джинсах, и начала пристально изучать себя под эротическое двухголосое пение, которое иного человека могло бы раздражать, доставлять неудобства или как минимум смущать за вынужденное подслушивание чужого интима. И, конечно, Вера немного смущалась — щёки вновь охватило румянцем, но глаза её оттенка спелой жимолости вдруг потемнели до смородиновой черноты, а привычная растерянность в них сменилась тяжёлой сосредоточенностью. Едва ли она осознавала, что с ней происходит, и почему эти стоны будто бы околдовывают её.
Собственный сексуальный опыт Вера могла бы оценить как «удовлетворительный», но не в том смысле, что удовлетворение в постели было для неё чем-то обыденным. Скорее наоборот: её первый и пока единственный партнёр пробыл с ней недолго и спустя два года уже успел затереться в памяти. Четно сказать, тот парень оказался не слишком искусен в вопросах плотской любви. Он был таким же студентом, как и Вера, обоим тогда было по двадцать. Ухаживал недолго и неумело, а Вера согласилась переспать с ним лишь потому, что ей было зазорно оставаться последней девственницей на курсе. Все девчонки напропалую обсуждали любовные интриги и секс, но Вере было нечего рассказать. В её жизни иногда появлялись кавалеры, но их влечение быстро гасло, не находя ответного отклика. Веру всегда больше интересовала учёба и литература, а мужчины… Признаться, они были гораздо привлекательнее на книжных страницах, чем в реальности. В романах мужчины проявляли настойчивость, решительность, смелость, отвагу, благородство, а в жизни могли разве что сводить в кино и после навязчиво требовать поцелуев и обжиманий в подъезде.