ИМПЕРИЯ (название рабочее - к обсуждению открыт) - страница 47

Шрифт
Интервал


Дополнительно к подготовке к походу мы получили приказ повысить интенсивность дозорной службы – чтобы муха не пролетела ни к нам, ни от нас. Мало того, в дивизионном лагере нарисовалось целых пять жандармских офицеров. Бдительность дежурно проявляют или… Или у них есть причина находиться именно здесь и сейчас? Непонятно, но, из собственного опыта, лучше не проявлять к их делам какого-либо интереса. А то ведь себе дороже выйдет, если вдруг господа жандармы ласково вопросят: «А вы с какой целью интересуетесь?»

Пересекаюсь я с ними время от времени, конечно. Дивизионный лагерь всё же не мегаполис ни разу. Да и в офицерском собрании встречаемся нередко, когда, естественно, у меня время на это самое собрание есть. И именно там приключилась у меня стычка конкретно по поводу одного из жандармских офицеров. Я туда заскочил в тот день как обычно: просто глотнуть кофе, кратко выдохнуть и рвануть дальше по своим «охотничьим» делам. Словом – забежал. И наблюдаю картинку вполне себе неприглядного проявления того самого снобизма.

Драгунский подполковник под ржание прихлебателей витиевато и язвительно поливает грязью Жандармский корпус, его сотрудников и полицейские формирования вообще. Притом очень старательно не касается конкретного представителя жандармерии, здесь же присутствующего. Случись чего: «Ну, что вы! Я ни ему, ни о нём ни слова не сказал!» Знакомая сволочная провокация. В той жизни не раз приходилось стоять или сидеть с каменным лицом, делая вид, что ничего не слышу, ничего не вижу, как этот вот поручик Отдельного корпуса сейчас.

В общем, развлекающийся подпол мне не понравился категорически. Нашёл себе жертву, скотина. Мало того, что из другого ведомства, так ещё и чином ниже на три ступени. Нет бы с равным пикировался – но это, поди, страшновато. Равный же может и в морду без разговоров зарядить. Тварь, в общем, из штабного снобья, скорее всего. А потом я к нему ещё и присмотрелся.

Стоп… Маска! А ведь я тебя знаю. Барон Карл Густав Эмиль Маннергейм собственной персоной. Здесь и сейчас он пока ничего не сделал – действительно штабной крысюк, не влияющий ни на что и никак. Но там, в моём мире… Там он всякого и разного натворил массу. Начиная с 1918 года. С его ведь, в том числе, подачи Финляндия ринулась к незалежности и за какой-то месяц стала «руссен-фрай», то есть свободной от русских. Русских притом вовсе не выгоняли. Что вы? Фи! Какая дикость! Их просто грабили, убивали и цивилизованно зарывали в ровиках, которые потом старательно заравнивали, заметая следы.