Дополнительно к подготовке к походу мы получили
приказ повысить интенсивность дозорной службы – чтобы муха не
пролетела ни к нам, ни от нас. Мало того, в дивизионном лагере
нарисовалось целых пять жандармских офицеров. Бдительность дежурно
проявляют или… Или у них есть причина находиться именно здесь и
сейчас? Непонятно, но, из собственного опыта, лучше не проявлять к
их делам какого-либо интереса. А то ведь себе дороже выйдет, если
вдруг господа жандармы ласково вопросят: «А вы с какой целью
интересуетесь?»
Пересекаюсь
я с ними время от времени, конечно. Дивизионный лагерь всё же не
мегаполис ни разу. Да и в офицерском собрании встречаемся нередко,
когда, естественно, у меня время на это самое собрание есть. И
именно там приключилась у меня стычка конкретно по поводу одного из
жандармских офицеров. Я туда заскочил в тот день как обычно: просто
глотнуть кофе, кратко выдохнуть и рвануть дальше по своим
«охотничьим» делам. Словом – забежал. И наблюдаю картинку вполне
себе неприглядного проявления того самого снобизма.
Драгунский
подполковник под ржание прихлебателей витиевато и язвительно
поливает грязью Жандармский корпус, его сотрудников и полицейские
формирования вообще. Притом очень старательно не касается
конкретного представителя жандармерии, здесь же присутствующего.
Случись чего: «Ну, что вы! Я ни ему, ни о нём ни слова не сказал!»
Знакомая сволочная провокация. В той жизни не раз приходилось
стоять или сидеть с каменным лицом, делая вид, что ничего не слышу,
ничего не вижу, как этот вот поручик Отдельного корпуса
сейчас.
В общем,
развлекающийся подпол мне не понравился категорически. Нашёл себе
жертву, скотина. Мало того, что из другого ведомства, так ещё и
чином ниже на три ступени. Нет бы с равным пикировался – но это,
поди, страшновато. Равный же может и в морду без разговоров
зарядить. Тварь, в общем, из штабного снобья, скорее всего. А потом
я к нему ещё и присмотрелся.
Стоп…
Маска! А ведь я тебя знаю. Барон Карл Густав Эмиль Маннергейм
собственной персоной. Здесь и сейчас он пока ничего не сделал –
действительно штабной крысюк, не влияющий ни на что и никак. Но
там, в моём мире… Там он всякого и разного натворил массу. Начиная
с 1918 года. С его ведь, в том числе, подачи Финляндия ринулась к
незалежности и за какой-то месяц стала «руссен-фрай», то есть
свободной от русских. Русских притом вовсе не выгоняли. Что вы? Фи!
Какая дикость! Их просто грабили, убивали и цивилизованно зарывали
в ровиках, которые потом старательно заравнивали, заметая
следы.