А тут еще и вопрос, кого ее высочеству в мужья удастся навязать.
Каждый из членов Совета проталкивает своего претендента на руку и
сердце девушки, а точнее на власть и доступ к финансам. Не
сомневаюсь, что пока аристократы не договорятся, никакой коронации
не будет. Хоть двадцать один, хоть сорок пять лет принцессе
исполнится. В конце концов, и без нее мой папаша и иже с ним такие
же князья, да высшие бояре неплохо себя чувствуют, увеличивая свои
владения и откусывая от госсобственности все новые и новые
куски.
Ладно. Хватит о принцессе Екатерине. Меня ее проблемы не должны
сильно волновать. О себе думать надо. О делах, которые меня в
ближайшие недели ждут. Я ведь на этот раз в Мезинаре собираюсь
надолго задержаться.
Кстати, представляю, как счастлива будет моя дражайшая мачеха
княгиня Людмила Валентиновна и любимая сестренка Верочка, когда в
Нижний Новгород придет от капитана Давлеева (он в курсе моих
планов) сообщение, что княжич Андрей не вернулся из разведки в
чужом мире и, вероятно, там и сгинул. Мачеха вечерком, поди,
прикажет в свои апартаменты (они у нее с отцом раздельные) подать
шампанского, а сестра, наверное, в честь такого события за обедом
два пирожных вместо одного умнет. Так-то она, несмотря на
возможности магической медицины, в том числе и в борьбе с лишним
весом, за своей фигурой следит. Старается слишком много мучного и
сладкого не есть, но тут позволит себе.
Брат Николаша? Промычит что-нибудь
дипломатично-нечленораздельное, что каждый сможет понять так, как
ему больше нравится, – то ли он искренне огорчен, то ли рад
случившемуся.
Отец как отреагирует? Поморщится, думаю, как от зубной боли, и
почувствует определенное облегчение. Все-таки при живом старшем
сыне назначать наследником младшего не очень как-то – разные
сплетни вызовет. А тут все само решилось. Как в пословице – «Умер
дед Максим, да и х… с ним!».
И вот уж кто точно обрадуется, так это моя матушка. В смысле –
мать этого моего тела. Правда, я представления не имею, где она
сейчас и жива ли. Несчастная, в общем-то, женщина, так что надеюсь,
что все у нее хорошо.
Когда я появился на свет, она самым натуральным образом спятила.
С ума сошла, то есть. Не знаю, как она это поняла, наверное, своим
материнским сердцем почувствовала, что я, скажем так, не совсем ее
сын.