Полчаса назад мы приземлились на небольшом военном аэродроме и
сейчас на пяти джипах двигались по проселочной дороге, которая то
выскакивала в поле, то уходила в лес, в сторону Нижнеуральска.
Рядом с этим городком, принадлежавшем нам по личной дарственной
покойного государя-императора, мне предстояло провести не пойми
сколько времени, осуществляя номинальное, реальное мне вряд ли кто
доверит, руководство той частью нашей княжеской дружины, которой не
посчастливилось на ближайшие два года заступить на дежурство, как
говорилось в приказе, подписанным моим отцом князем Василием
Нижегородским, «по защите рубежей нашей Родины от злокозненных
пришельцев».
Что могу сказать? Ребятам, и тем, которые уже две недели, как
пребывают на базе, и тем двум с лишним десяткам, которые сейчас
едут со мной, еще ничего – они знают, что им предстоит проторчать в
этом в обычные дни скучном, а при очередном сопряжении миров
смертельно опасном месте только два года. У меня срок нахождения
здесь не оговорен. И ограничен, как я догадываюсь, только сроком
моей жизни, которая, по замыслу отдельных представителей нашей
«дружной» семьи, не должна быть слишком продолжительной.
Я – княжич Андрей Нижегородский. Старший, но отнюдь не любимый
сын своего отца. Впрочем, с ним особых проблем у меня все-таки нет.
А вот с мачехой – Людмилой Валентиновной Нижегородской отношения у
меня, мягко говоря, не самые благостные. Вернее будет сказать, у
нее со мной. Правда, она уверена, что и я со своей стороны желаю ей
только тяжелых и продолжительных болезней и не самой легкой смерти.
Как и она мне. Даже представить не могу, как бы она удивилась, если
бы узнала, что мне на нее просто абсолютно наплевать. Я и сейчас
вспомнил о ней только для того, чтобы иметь возможность упомянуть
моих единокровных брата и сестру.
Брат Николай, которого дома принято звать «наш Николаша», младше
меня всего на год (мне, кстати, на днях исполнилось девятнадцать),
никогда ничего плохого мне не делал. По той простой причине, что он
вообще предпочитает никогда ничего не делать. И уж тем более
никогда ни с кем не ссориться и не портить отношений.
«Наш Николаша такой дипломат растет», - любит приговаривать
мачеха, гладя своего отпрыска по голове после того, как он в
очередной раз не смог настоять на своем в каком-нибудь простейшем
вопросе.
