Он ведь отец твоего покойного жениха, идиотка! Что за мысли?
Но отмахнуться от них не могу. Должно быть проблема в том, что я ничего не помню. И сейчас для меня этот мужчина, по сути — просто мужчина.
Ладно, не просто… Он гребаный центнер тестостерона, от близости которого у меня пальчики на ногах поджимаются. А еще этот его запах… Я себе и не представляла, что мужчина должен пахнуть ТАК.
Не представляла. Но этот запах кажется таким родным, что мне не хочется с ним расставаться.
— Ма-лыш-ка, — хрипит он на распев.
И этот голос. Блин, да что со мной такое?! Признаться, до сего дня я была уверена, что меня совершенно не интересуют мужчины, и секс в частности. Более того, было ощущение, что я даже побаиваюсь отношений. Но этот Руслан…
— Неужели ты совсем не боишься темноты? — тихо спрашивает он, заправляя мои влажные волосы за ухо.
— А з-зачем ее бояться? — зубы стучат от холода.
Руслан Романыч на секунду отстраняется, и через мгновение на мои плечи ложится теплый пиджак, согретый мужским теплом.
— Я вот боюсь, — продолжает он.
— Почему? — удивляюсь я.
Он производит впечатление абсолютно бесстрашного человека. Но то, что он приоткрывает мне свою душу вынуждает меня желать распахнуть ее настежь и поселиться там навсегда. Вот блин.
— Потому что однажды я потерял в темноте нечто очень важное, — и снова эта тоска в голосе.
Должно быть речь о его сыне.
— Расскажете мне? — спрашиваю.
— Однажды придется, принцесса. Я обязан все рассказать тебе рано или поздно. Но пока не хочу. Сейчас хочу просто побыть с тобой. Пока ты еще не вспомнила, что я за человек.
Эта горечь... Мне становится почти физически осязаемо больно из-за нее.
Нерешительно поднимаю в темноту руку. Касаюсь его небритой щеки:
— Вы ничем мне не обязаны. У меня уже новая жизнь. Поэтому я подожду, когда вы захотите рассказать мне все.
— Ты просто не знаешь, о чем говоришь, глупенькая.
— Может я и правда глупая. Но просто не хочу, чтобы вам было больно, — сначала озвучиваю, а потом думаю. Как всегда. Черт. Снова ляпнула какую-то неуместную ерунду. Опять в душу ему лезу. Это ведь так интимно.
— Ляль, — его большой палец нетерпеливо поглаживает мою щеку, — можно… я тебя поцелую?
Застываю в немом шоке:
— …
Долгие секунды гляжу в темноту, пытаясь увидеть его лицо, чтобы понять, в чем подвох.