Игорь сумел вскарабкаться на диван, потянулся за ремнем
безопасности и тут же слетел обратно, когда машина резко
затормозила.
– Я же просил не гнать, – простонал Игорь с пола.
– Да? Правда? А я что-то оглохла на старости лет. Мне
показалось, что просили быстрее.
Я смогла разглядеть смеющиеся глаза в зеркало заднего
вида.
Если увидите, что кто-то стоит и смотрит на пиццерию «Пипони»,
как баран на новые ворота, то смело можете назвать его Олесей
Смельцовой.
Понять моё удивление можно – всё-таки тронулись с Советской, а
остановились на улице Свердлова.
Как мы промчались расстояние в несколько десятков километров,
ведь ехали не дольше одной минуты?
И это со светофорами и вечерними пробками.
Да-да, я помнила о своем решении не удивляться, но если чудеса
сыплются одно за другим, то сложно оставаться спокойной и
непоколебимой.
Мария Дормидонтовна лихо припарковала машину, и теперь «Копейка»
смотрелась щенком между двумя огромными догами. Игорь потирал
локоть, пока бабушка вылезала из машины. Водительская дверь не
открывалась на полную ширину, чтобы выпустить старушку из салона, и
та что-то прошептала.
Черный джип моргнул фарами и чуть посторонился. Я протерла
глаза, но так и было – «Гелендваген» переступил колесами, как
уставший слон, и приткнулся к серому «Опелю».
Хозяину джипа придется залезать через пассажирскую дверь.
– Вот тут и живет великая колдунья, а по совместительству
пенсионерка Взмах, – старушка показала на типовое семнадцатиэтажное
бело-рыжее здание. – В миру и для почтальонов она Галина Кирилловна
Взмахова. Ну, чего смотрите? Наблюдала я за ней исподтишка,
всё-таки кровь родная. Дети милые, сначала буду говорить я. Может,
и не покарает сразу-то. Тебе, девочка, лучше вообще держать рот
закрытым. А ты, Игорёк, попробуй поменьше скалиться. Всем всё ясно?
Ну и отлично.
Если домофон на мощной двери являлся преградой для воров и
бомжей, то для Марии Дормидонтовны он был лишь мелкой помехой. Она
приложила палец к замку, и тот жалобно пропищал в ответ. Дверь
открылась и выплеснула на нас запахи кошачьего туалета и жареной
картошки. Я вспомнила, что последний раз ела утром и невольно
сглотнула набежавшую слюну.
Новые подъезды радовали глаз убранством и зеленью растений в
горшках. Консьержка скользнула по нам равнодушным взглядом и
уставилась на экран телевизора, где в очередной передаче «Пусть
говорят» назревал небольшой скандальчик.