– Вали-ка ты подобру-поздорову, дорогая сестра. И молодняк с
собой забери. Считаю до трех, потом пущу «греческий огонь».
Раз…
«Нет магии сильнее, чем магия слов»
Анатоль Франс
– Сестра, я понимаю, что у нас с тобой обида древняя да досада
крайняя. Понимаю и сама ни за что не пришла бы с головою повинною!
Но послушай – я нашла ту, которая сможет нас примирить, или же всё
исправить. Неужели ты не увидела на руке девочки знак Эстифалиуса?
– тихо сказала Мария Дормидонтовна.
В ответ невидимый дворник ещё раз скребанул метлой по асфальту.
Послышался выдох. Мне стало крайне интересно – что же там творится
за дверью? И вдобавок украдкой посмотрела на ладошки – никаких
необычных знаков не обнаружила.
– Я думала, что показалось, – низкий мужской голос снова полился
из пасти льва. – Но я не верю в такое совпадение, поэтому… Два!
– Бабушка, может, пойдем? Она же и взаправду пульнуть может.
Мы-то как-нибудь выкарабкаемся, а вот девчонка вряд ли, – Игорь
подергал Марию Дормидонтовну за рукав.
Старушка отдернула руку и повернулась к двери. Она выпрямилась и
встала, как Останкинская башня посреди коридорчика. Голос, которым
тетя Маша сказала следующие слова, мало чем уступал по твердости
рыку из пасти льва:
– Сестрёнушка моя милая, у нас появился шанс всё исправить. Если
ты хочешь продолжать обижаться на меня, то я пойму, родимая. Однако
знай – я никуда не уйду и не собираюсь накладывать чары
Неуязвимости. Запускай свой «огонь греческий», или решим давай всё
раз да и навсегда.
– Эй! Чо за дела? Я не собираюсь тут ласты склеивать. Если у вас
тут свои разборки, то я не при делах и не хочу ни за кого
впрягаться. Да я ваще… – я осеклась, когда в меня вперился сердитый
взгляд Марии Дормидонтовны.
– Тихо, не рушь психологический момент, – шепнул Игорь, теребя
браслет наручных часов.
Третий раз неведомый дворник соскреб листву за дверью в кучу.
Третий раз из пасти льва раздался голос:
– Что же, сестра, ты сама выбрала такой финал. Видят боги, что я
предупреждала. Три!
Мария Дормидонтовна даже не пошевелилась, зато перед ней
кошачьим прыжком оказался Игорь. Он прикрыл бабушку грудью. Та
полностью скрылась за фигурой высокого и поджарого внука, только
юбки торчали наружу. За ними обоими спряталась я, справедливо
рассудив, что через двоих до меня уже точно ничего не
дотянется.