Без сомнения, я подхватила ноги в руки, и помчалась бы прочь.
Возможно, даже обогнала рыжеволосого. Увы, я не была
прорицательницей.
– Бабушка, с вами всё в порядке? – я присела возле лежащей
женщины и попыталась нащупать пульс.
– Какая я тебе бабушка, дерзкая девчонка? Мне всего-навсего
семьсот сорок пять лет! Я в самом расцвете сил, – в мою руку
впилась морщинистая лапка, а в лицо уставились блестящие зеленые
глаза.
– Бабушка, похоже, что вы сильно головой ударились. Вы полежите
пока, а я сейчас «Скорую» вызову, – я полезла в сумочку за
смартфоном.
Конечно, как же ещё можно оправдать бред старушки, как не ударом
седовласой головы о твердую поверхность? Семьсот сорок пять лет… Ну
надо же.
Гадюка могла позавидовать тому шипению, которое издала лежащая
женщина. В этом звуке слились воедино и досада спускаемой
автомобильной шины, и ярость кота, который вдруг обнаружил, что за
окном март, а он кастрирован, и возмущение горячего железа, когда
на него попадает плевок кузнеца. Я почувствовала, что лапка бабули
приобретает твердость булатной стали.
– Второй раз называешь меня бабулей. Да как так можно,
грубиянка? Сначала обрушила на меня этого громилу, потом
обзываешься!
– Я… Я не виновата… Меня толкнули, – потупилась я.
– Ах, толкнули? Да я ещё не совсем ослепла, чтобы не видеть, как
ты поцеловала того рыжего пройдоху, а после кинулась под ноги
мужчине. Молчи! Дерзкая девчонка! Если бы ты знала, кто перед
тобой, то пала бы на колени и начала умолять о пощаде, как это
сделал Готфрид Иоганн Георг Второй Фукс фон Дорнхейм. Но я ему
припомнила все шестьсот измученных душ, которые он отправил на
небо. Помоги подняться!
Я решила смолчать. Правда, я почему-то не смогла противиться
властному голосу старухи и помогла подняться. Кое-как отряхнула
женщину и собрала рассыпанные продукты в сумки.
– Ну что, девчонка, я готова выслушать извинения, – проговорила
старуха величественным голосом.
Теперь она уже не была похожа на ту бабушку, к которой можно
приехать худым, а вернуться Колобком. Сейчас она больше напоминала
разъяренную фурию, ведьму, которой принесли повестку на костер.
Седые волосы растрепались, и ветерок придал им вид прически Медузы
Горгоны. Старушка даже ростом показалась повыше.
Она возвышалась надо мной на ладонь и недавно добрые глаза
превратились в два пучка лазеров. Если бы я не была закалена в
постоянной войне с сестрами и мачехой, то без сомнения белая блузка
оказалась бы прожжена насквозь с двух сторон.