Это «фу», все ее мысли ясно читались на юном смазливом личике. Казалось, блондинка сейчас плюнет на пол или начнет гадливо отряхиваться от фантомных прикосновений.
— Ты, ты сказал, что богат! — завизжала она. — Сказал, что у тебя свой бизнес. Что с женой живешь из жалости.
— Заткнись, дура! Закрой свой бестолковый рот и вали отсюда! — Красный, потный, в растянутых семейных трусах, Егорка вдруг повернулся к белобрысой глупышке и грубо схватил ее за плечо, а затем столкнул с кровати, да так, что девчонка ударилась бедром о край тумбочки.
— Что ты творишь, деспот? — покачала я головой с осуждением. — Она же мать твоего будущего ребенка.
— Нет никакого ребенка, Варя. Варя, Варенька, Варюша, прости мне мою ошибку.
Готовый унижаться и пресмыкаться супруг двинулся ко мне. Его круглое брюхо качнулось над резинкой трусов.
— Не знаю, что на меня нашло. Какое-то затмение. Я одну тебя люблю. Только тебя, Варенька. А эта тварь, — он ткнул пальцем в сторону блондинки, которая с возмущенным видом потирала ушибленную ногу. — Она сама мне на шею бросилась. Соблазнила. Околдовала. Я опомниться не успел. Ведьма!
— Ах ты козел! — завопила ведьма, околдовавшая этого невинного ягненка. — Смотри, что ты наделал! — Она сунула Егорке под нос свою руку: на белой коже наливались красные следы от его пальцев.
О, господи, и этого представителя «хомо сапиенс» я когда-то считала достойным мужчиной. Достойным настолько, чтобы без лишних раздумий и сомнений напялить белую фату и потащиться с ним в ЗАГС.
И ведь как красиво ухаживал, шельмец! Я тонула в море заботы, цветов и комплиментов. Думала, так будет всегда, а он поймал золотую рыбку на крючок — и вывалил наружу свое гнилое нутро. Мало того, что альфонс, предатель, так еще и на женщину не стесняется поднимать руку.
— У меня синяки! — верещала оскорбленная любовница.
— Сама виновата, — скалился в ответ этот некогда прекрасный принц, ныне превратившийся в жабу. — Нечего к женатым мужикам в койку прыгать. Видела же, что у меня кольцо на пальце. Варюша, она сама на меня залезла. Ты же знаешь пословицу: «Сука не захочет — кобель не вскочит».
— Это кого ты тут сукой обозвал?
Кутаясь в одеяло и пыхтя от злости, блондинка подбирала с пола свою одежду. Егорка тянул ко мне пальцы-сосиски, которыми пару минут назад лапал другую женщину. От всего этого фарса у меня разболелась голова и тошнота подступила к горлу.