А все, что я смогла осознать своим нынешним умом, оказалось не самым веселым. Ради этого мужчины она была готова на все. Вообще на все. А в то время (насколько я могу судить – вторая половина 17 века и, как мне кажется, Испания либо Португалия) это слишком опасные решения.
У этой особы в голове только – позовет еще раз к себе или нет?
И только ощущения себя – своего молодого гибкого и какого-то длинного тела. (Сама я маленькая, рыженькая и стриженная, поэтому ощущения длиннющих черных волос, которые льнут повсюду, для меня очень необычны).
И, кстати, это какая встреча у них по счету?
Нет, сознание этой дамочки плотно заморожено на сексуальных переживаниях. Ее глазами я могу увидеть и мужчину. Ему лет 30, надменный, грузный и очень умелый в альковных делах. Легко представить, где и как он получал такое образование. И еще он властный. Видимо, он сейчас что-то такое сказал, что я (в смысле она) поняла как «оставайся только моей»!
Жаль, что я никогда не слышу голосов. Только эмоции, состояния и то, что видят глаза человека, которым я когда-то была. И никакой возможности «прокрутить» туда или обратно. Эти мгновения я бы переживала снова и снова, потому что восторг такой силы в этой жизни я не встречала еще ни разу. Куда там оргазму! Этот восторг – чисто телесное явление, но даже сейчас я чувствую это состояние как невероятное, уникальное, единственное. Даже сейчас, три века спустя, мир для меня остановился, будто его накрыли большим прозрачным колпаком, и этот колпак загудел, как колокол. Каждая секунда, каждый удар сердца открывает новую Вселенную. Я проходила ее на вдохе, а на выдохе открывалась новая дверь. Каждый миг – дольше смерти и бесконечно мал. Даже мне сейчас сильно голову повело, а уж ей-то тогда…
Вот только непонятно, разум-то у нее вообще есть? Или она совсем наивная дурочка. Он же бастард, незаконнорожденный сын не пойми кого, то ли брата короля, то ли дяди королевы. В любом случае у него ничего своего нет. Его терпят, только пока он играет по их правилам.
А у меня муж есть. И очень правильный муж, только, судя по ее настроению, ей он и в золотой обертке не нужен. О! Да у нее и дети есть. Даже довольно взрослая дочь – лет 10. Надо же, я такая молодая, и уже дети. Да, вот дети – это довод. Перед моими глазами мелькают сценки. Очаровательный мальчик лет двух, почему-то белоголовый, кудрявый. И чинная дочка в огромной-огромной зале, потолки расписаны фресками, на стенах картины кого-то великого, она этим явно гордится. Чуть ли не сам Веласкес. Это мой летний дворец, Платереско, а муж забил его своими механическими новинками – первые телескопы, линзы, треножники, какие-то колесики, огромные механизмы для кораблей. Муж – ученый, изобретатель, он даже имел честь преподнести самому королю что-то для часового механизма в костёле. Разумеется, такому мужу не до молодой жены!