— А ты расскажи, крошка Крис, вместе посмеемся, — парирует Марк.
— Тогда может в лучших традициях дремучего средневековья меня выдадут за тебя замуж? — ухмыляюсь, — раз ты первым сорвал мой бутончик.
Меняю ноги, нарочно раздвигая бёдра шире и показывая Зверю трусики. Он сам их для меня выбрал, пусть любуется. Его желваки неистово двигаются. Челюсти сжаты. Бесится.
Обычно я не такая стервозная. Просто этот мужчина будоражит моё сердце, а лёд в его отношении ко мне безумно злит!
— Сладкий был бутончик, — облизывается он, — такой мокрый, горячий. Ты даже кончила.
— Тебе приснилось, — обхватываю ладонями пылающие щеки.
Черт! Плохая реакция. Я всё еще безумно его хочу.
— А еще умоляла меня быть грубым и рвать тебя быстро, — рычит он, расставляет ноги, поправляя набухший член.
Мы смотрим друг на друга. Но я проигрываю в неравной борьбе и опускаю взгляд. Ведь помню, как распалил настолько, что я кричала, умоляла вставить мне. Как он впервые вошел в меня, открывая что-то новое и неизведанное. Мою внутреннюю женщину.
— Краснеешь, принцесса. Значит, помнишь, — победно откидывается в кресле, делает глоток виски.
— Но ты от меня отказался, — отворачиваюсь.
— Да, нам было чертовски хорошо вместе, но это не продлилось бы долго, — он выгибает бровь, — думаешь, твой отец одобрил бы наши отношения?
— Ты даже не пытался за меня бороться! — выпаливаю, с трудом перебарывая желание впиться ногтями в красивые серые глаза, — сказал, что свадьба, это хорошо!
— А чем плохо? Я босяк, а ты принцесса. И ты даже поговорить со мной не соизволила, убежала и вечером смылась нахуй хер знает куда! — рычит он.
— В этот раз я не убегу.
— Как я могу верить тебе? — он ехидно лыбится, а мне отчаянно хочется стереть эту ухмылку с его рожи.
— Твоё доверие мне и не нужно! — выпаливаю, с трудом сдерживая желание встать и зарядить ему сочную пощечину, — предатель! Ты и не любил меня никогда...
Но нашу словесную перепалку прерывает стюардесса. Она ставит передо мной поднос с офигенным стейком и салатом. Позабыв обо всем, набрасываюсь на еду.
— Голодная? — с нежностью спрашивает Марк.
Молчу, исподлобья глядя на мужчину. Киваю. Вот опять! Ну какого черта он такой ласковый?
— Снижаемся, — он глядит в иллюминатор, а моё сердце пропускает удар, — но ты ешь, не спеши.
Как в нем уживаются вместе две совершенно противоположные личности? Наглое высокомерное хамло и нежный внимательный мужчина?