На вид Палачу было где-то... Черт... Да сколько угодно.
Тридцать, сорок, пятьдесят или наоборот – двадцать. Даже без
капюшона его лицо словно ускользало от человеческого взора. Вроде
бы высокий лоб, хищный какой-то птичий профиль, узкие губы, но у
меня возникло такое ощущение, стоит отвернуться и я уже не вспомню,
как он выглядит.
Палач склонился над Лоринвм плечом, несколько минут изучал его,
а потом снял тряпку, которую я налепил на рану еще в борделе.
– Это то, что ты принес… что ты принес из… Безмирья. Она
поможет? – спросил он, глядя на кусок ткани, зажатый в его
руке.
"Сейчас – нет", – ответил Леонид прежде, чем я успел
открыть рот. – "Слюна Охотника – мощнейший регенератор, да. И
единственное лекарство от ран, нанесённых любой тварью Безмирья. Но
она работает с живой плотью, с естественными процессами. Сейчас
Лора – это оболочка, оживленная чужой волей и силой Серой Госпожи.
Слюна просто не найдет, к чему приложиться, не сможет запустить
исцеление в этом… состоянии. Ты сделал из нее полу-лича, мальчишка.
Это временная мера, отчаянная. Пока лучше оставить все как есть.
Когда ты наберешься сил, научишься контролировать потоки энергии
тоньше, тогда можно будет попытаться вернуть ее в человеческое
состояние, вывести из нее мертвенный холод. И вот тогда, на грани
между жизнью и смертью, слюна Охотника сможет сотворить чудо. Но до
этого еще далеко. Очень далеко».
– Охренеть... –
Высказался я вслух, уставившись в одну точку. – То есть Лора будет
вот этим... Этим нечто, пока я не научусь некромантии? Ты
издеваешься?! Я думал мы делаем из нее этого недолича
временно!
В ответ – тишина.
Видимо, Леонид решил, что я слишком близко к сердцу принял его
слова и решил дать мне время успокоиться.
А я вот прямо очень
сильно был неспокоен. Меня прямо даже взбесил тот факт, что
некромант столь "незначительную" деталь сообщил мне после того, как
я превратил Лору в черт знает что.
– Что случилось? –
Спросил убийца, понимая, вряд ли я сам себе тут претензии
предъявляю.
Пришлось пересказать ему
слова Леонида. Палач помрачнел еще больше.
– Значит, пока… она такая? – он снова посмотрел на Лору.
– Да, – выдавил я.
Истощение накатывало волнами, перед глазами плыли круги. Я едва
держался на этом ящике, чтобы не рухнуть на пол. Видимо, прилив
адреналина пошел на убыль и мой организм банально запросил
пощады.