Виктор кивнул и жестом подозвал меня:
— Леха, иди сюда.
Мы отошли в сторону, и он сказал:
— Мне доложили, что ты вчера видел синелицых. Если увидишь их
снова, и если они начнут вести себя угрожающе, то стреляй без
раздумий. Вот, возьми. Не переживай, я на тебя оформлю, как
полагается.
И он снова дал мне тот самый «Вальтер», отобранный им у
немецкого офицера. На этот раз пистолет был с магазином. Я видел
подобный у своего друга реконструктора, даже в руках держал.
Валерка своим пистолетом очень гордился и хвастался. Только тот был
выхолощенный, ненастоящий. А из этого можно было убить
взаправду.
— Почему? — спросил я.
И Виктор ответил:
— Потому что синелицые не контролируют агрессию. Они —
сумасшедшие берсеркеры.
Рассматривая пистолет, я обратил внимание, что Антон тоже
вытащил оружие из своей сумки, перекинутой через плечо. У него,
оказывается, имелся самый настоящий наган.
— Повезло же тебе с волыной, — позавидовал мой напарник, с
завистью глядя на мой трофейный пистолет.
— А ты давно оружием обзавелся? — поинтересовался я.
И Антон объяснил:
— Так нам же, спецам из «Разрядника», положено на выезды
вооружаться для самообороны. Ты разве не знал? Вон, у Штерна в
кармане всегда «ТТ» лежит, а на выходы он еще зачем-то выпрашивает
немецкий автомат, а то еще и карабин. От страха, наверное,
обвешивается стволами.
— И что, нам, получается, можно с оружием гулять? — удивился
я.
— Вполне. Мы же здесь при ведомстве НКВД числимся и считаемся
вполне проверенными гражданами, которым власть доверяет. Раз
Вайсман допустил в свой коллектив, то это для них уже главный
показатель. Он тут настоящий царь и бог, которого почитают не
меньше, чем Сталина. Но, Сталин с той стороны пробоя остался, а
Вайсман — с этой. А ты разве не знал расклад? — огорошил он меня,
заставив задуматься об особенностях системы власти, установившейся
в каверне.
— А я думал, что партком всем заправляет… — пробормотал я.
— Партком пытается рулить, но все с Вайсманом согласовывает, —
перебил Антон.
— Мне казалось, что сам Вайсман должен быть под надзором НКВД, а
не наоборот. Или нет? — не переставал я удивляться местным
реалиям.
Тут Штерн, который на другом конце поляны о чем-то беседовал с
командирами военных и партизан, возвратился к нам, выкрикнув:
— Эй, хватит разговоры разговаривать! Несите электробрезент!
Через десять минут запускаем! Вы вдвоем точку держать будете.