Инженер ухмыльнулся, но объяснил:
— Так ведь, заряда конденсаторов вполне хватает для начального
импульса. И, как только катод лампы активируется, так мгновенно и
начинается электро-ионный резонанс с атмосферными потенциалами,
отчего вся система сразу запитывается от самого атмосферного
электричества. Далее остается лишь управлять разрядом посредством
управляющих сеток внутри лампы. А сам разряд снимается с верхнего
металлического лампового колпачка, подключенного к аноду
молнитрона. Все очень просто работает. Но, основная деталь
пробойника, — это, безусловно, сам молнитрон. Без этой уникальной
радиолампы ничего работать не будет.
— Но, боюсь, что с такого расстояния Вайсман молнии все равно не
увидит, да и гром не услышит, — заметил я.
— Так прибор молнископ у него для этого есть. Он же наши молнии
сразу зарегистрирует графическим способом, самописцем на бумажной
ленте, и подаст сигнал Вайсману звонком. И он тут же включит
главную установку. Наш молниевый канал связи работает со скоростью
света, поскольку токовые импульсы передаются через ионосферу, —
сказал Штерн.
И тут же, как бы подтверждая его слова, все небо перечертила
зеленая молния, и внутри огромной радиолампы, молнитрона,
венчающего наш пробойник, ярко заискрились зеленым светом вспышки
разрядов, а потом уже вокруг нас заплясали зеленые молнии, не то
ударяя в установку пробойника, не то, наоборот, исходя из
пробойника в небо. Но, нас они почему-то не поражали током.
Пробойник не выпускал молниевое электричество наружу, концентрируя
всю его мощь внутри себя.
И Штерн крикнул, стараясь голосом перекричать гром:
— Вот, смотри, Леша, Вайсман ответил нам! Разрядник в пробойнике
заработал! Значит, наша главная установка уже благополучно
включилась, и разрядный канал, идущий к нам на пробойник с антенны
в крепости через ионосферу, готов. Новая точка пробоя, считай,
есть! Теперь осталось только вам с Антоном электробрезент растянуть
да кабель от него подключить к пробойнику, как в прошлый раз, чтобы
эту точку расширить.
Я и Антон так и сделали, растянув тяжелую ткань, прошитую
проводами. И, когда Штерн подключил кабель к пробойнику и прокричал
команды готовности, а мой напарник переключил тумблер на выносном
пульте управления, по электробрезенту снова заплясали тысячи
маленьких молний и заструились зеленые волны разрядных полей. Для
меня опять свет погас на мгновение и снова включился, но уже в иной
реальности. Это не вызывало сомнений, поскольку вокруг вместо дня
теперь простиралась ночь, в которой грохотала гроза, необычная, с
зелеными молниями и без единой капли дождя. И во вспышках этих
молний, прорезающих темноту от земли до неба на доли секунды, было
хорошо заметно, что впереди больше нет леса, а находится поле, за
которым, примерно в километре, темнеют какие-то промышленные
сооружения.