Эл снова
увидела маленький садик, созданный юношей по имени Димен. Её
охватило желание попасть туда, прикоснуться к его миру.
— Мы
создали убежище. — Сказал Максимилиан, заметив, как Элени с
интересом осматривает за кулисье. — Чтобы каждый иной мог прийти
сюда за помощью. Многие здесь живут.
— Почему?
Они бездомные? — Удивилась Элени.
— Нет. У
многих есть семьи, родители, братья, сёстры, домашние животные. Но
они рискнули рассказать родным о своих способностях, — голос Макса
потяжелел от грустных слов, а у Элени неприятно стрельнуло в груди.
Наставник словно предугадывал её сомнения — ведь она сама
чувствовала, что не должна говорить отцу о… проблеме? Силе? Как это
назвать?..
—
Большинство иных детей выгнали. Просто вычеркнули из жизни, как
будто их никогда не было. Некоторые семьи уезжали ночью, в спешке,
не забрав даже вещи. Ребёнка оставляли на улице. Я не перестаю
удивляться хладнокровию отцов и матерей… ведь в душе эти дети
остаются людьми и хотят лишь одного - принятия. А их вычеркивали из
жизни, словно их и не было.
Максимилиан замолчал на секунду, потом
продолжил:
—Другие
просто исчезли. Несколько детей рискнули и рассказали родителям. Я
отговаривал их, убеждал, что не стоит этого делать… Мы так и не
нашли их. Это сильно нас подкосило. Я не виню их. Они просто хотели
быть счастливы. Мы все на это надеемся. Но после них никто не
решился больше на такой шаг и остались жить здесь. Покой, что мы
обрели здесь…
Но покой
был беспощадно нарушен…
Взрывная
волна с такой силой и внезапностью обрушилась на театр, что снесла
почти всю южную стену у входа. Каменная кладка разлетелась в
стороны, обрушив осколки кирпичей и пыли по всему залу, сметая
балконы, стулья и чьи-то комнаты — с гамаками, подушками и личными
вещами. Театр содрогнулся. Сразу поднялся густой, тяжёлый столб
пыли, накрывший всё вокруг плотным серым покрывалом, из-за чего
невозможно было разглядеть даже ближайшую колонну.
Элени
повезло, её и Максимилиана взрыв не задел. Но где-то под завалами,
сквозь гул и звон оседающего камня, донёсся слабый стон, зов о
помощи.
—
Господи... — Прошептал Максимилиан. Он подорвался с кресла и
бросился вниз, туда, где ещё осыпалась кирпичная стена. Элени
поспешила следом, с надеждой оглядываясь, что никто не пострадал.
Её сердце стучало в ушах — страх, адреналин, беспокойство за
друзей.