Не знаю почему, но именно с сего
дня, когда у меня отвратительное и подавленное настроение, я всё же
решил начать писать дневник.
Для кого он и для чего нужен? Ума не
приложу, но так я могу хоть немного расслабиться,
побыть наедине со своими мыслями и
не сойти с ума. Если ты, добрый читатель, сейчас держишь эти
сумасбродные записи в своих руках, надеюсь, для тебя этот дневник
станет чем-то интересным и отвлечённым, а может, даже безумным.
Возможно, мне удастся хоть на мгновение унести тебя в свой мир,
чтобы ты не думал о своём. Может быть, это будет как явление
призраков прошлого. Заинтересовал ли я тебя? Думаю, даже я сам
заинтересован.
Я не жду, что дневник войдёт в
историю, как записи великих людей, я не жду, что он вообще доживёт
до последней страницы. Кто знает, может, эти папирусные листы,
переплетённые в толстой коже, скоро перестанут быть моим
увлечением, и он полетит в огонь на съедение, как кость голодной
собаке.
Но сейчас… думаю, можно начать.
Я прибыл в Столицу холодной и поздней
ночью. Меня сопровождал унылый ветер чужих земель, луна не освещала
дорогу моему экипажу, а звёзды спрятались, как мыши в норах, не
желая встречать гостя, в чьём кармане лежало приглашение от царской
персоны. Да что говорить о звёздах, из придворных меня встретила
лишь молчаливая и унылая прислуга. По мне, так это полнейшее
неуважение. Моё путешествие длилось несколько месяцев, я ехал в
экипаже на жёстких сидениях, словно запертый в гробу, вдобавок
промёрз до самых костей. О гигиене я лучше промолчу, а сейчас меня
встречает лишь прислуга, и никого из придворных особ. Неслыханная
наглость!
Настроение было испорчено
окончательно, и я понимал, что мой взгляд уже метал молнии похлеще
самого великого Зевса — все из прислуги моментально склонили
головы, и даже мимолётно взглянуть на меня боялись. Я понимал, о
чём они думали. Перед ними стоит почти двухметровый, хмурый
незнакомец в чёрном помятом плаще, чьё прибытие не было официально
объявлено всему дворцу. Они гадали, кто я, напрягая свои
человеческие мыслишки скудными фантазиями. Ох, мои дорогие, они
даже не представляли, кто я на самом деле.
Две юные девицы и мужчина преклонных
лет, явно не спавшие всю эту долгую ночь, судя по красным глазам и
уставшим лицам, низко поклонились мне. Они стащили тяжёлый багаж с
кареты и проводили меня во дворец, где царил мрак и глубокий сон. Я
был настолько измотан, что у меня не было сил наслаждаться
богатством и изыском царского дома — глаза слипались, тело
подводило от усталости, которая скопилась за всё это долгое время.
Каждый шаг давался с огромным трудом, а плащ, который я не пожелал
снять, казался сейчас грузом, сродни огромному валуну, ломающему
кости изнемождённого раба.
