Элени
внимательно вслушивалась в каждое слово, видела сияние в глазах
собеседницы. И где-то внутри неё зародился крошечный росток
надежды, что, возможно, она не проклята, не отвергнута Богом, а
просто... другая. Сильная. Выбранная. Но это был только росток.
Страх всё ещё оставался, бродя внутри, как холодный бездомный
ветер.
— И что,
нам теперь просто жить дальше? — Спросил Филипп. — В этом вообще
есть смысл?
Элени
усмехнулась, вспомнив, что когда-то задала этот же вопрос
Максимилиану.
— Смысл в
том, чтобы принять свои способности такими, какие они есть, —
сказала Кира, — Филипп, ты ведь можешь увидеть весь мир. Куда бы ни
захотел, просто подумал, и ты там. Представь, какие грани тебе
открываются! Больше никаких самолётов, поездов и душных автобусов!
Честно? Я тебе искренне завидую. Никита, возможно, ты сможешь
понимать животных. Все живые существа, весь этот дикий мир — ты
сможешь с ним говорить. И, может, помогать. А если ты смог принять
облик ворона, значит, сможешь принять любой. Это же
потрясающе!
— Слава
богу, не нужно надевать трико и плащ с маской. — Хмыкнул Никита,
закидывая в рот кусочек недоеденной пиццы. Среди ребят послышался
тихий смех. Элени же вновь оценила связь с братьями – они в
точности повторяли её слова.
— Много
таких, как мы? Я так понял, театр — как убежище?
— Да. —
Кивнула Мариам. — Максимилиан смог собрать больше тысячи. И это
только те, о ком мы знаем. Сколько таких в Эсерте — можно только
догадываться. Некоторые живут в театре, потому что им некуда больше
идти.
— Это
как? А родители?
—
Некоторые рассказали родителям… — начала Кира, — но, к сожалению,
принять это они не смогли. Многие выгнали своих детей. Другие
пришли из других городов. Есть и те, кто до сих пор скрывает
правду. Мы с Мариам тоже не рассказывали. Меньше знают — крепче
спят.
— Значит,
и нам теперь молчать? — Грустно спросил Филипп, и в ответ получил
такие же сочувственные кивки от девушек. — Это будет
тяжело...
— Нам
тоже было тяжело, — тихо сказала Мариам, — но потом привыкли. По
сути, в отношениях с отцом ничего не изменилось. Я его люблю, и он
любит меня. Этого достаточно.
— А что
за угроза, о которой говорил Макс? — спросил Филипп, пытаясь
сменить тему, но затронул ещё более неприятную.
— Вчера
ночью в театр пробрался парень. Он разрушил стену, пришёл из
другого города. Сказал, что к иным явились странные чёрные существа
— как призраки, с крестами на лицах. Они убили всех иных. Ему
одному удалось сбежать и предупредить нас. — С болью в голосе
прошептала Мариам.