Дальше много было из истории: как формировался союз между двумя
половинками мира, на каких условиях и прочее. Ничего особенно
интересного я там не нашла, однако вчитывалась все равно вдумчиво,
чтобы хоть как-то разобраться в реалиях этого мира.
Когда небо окрасилось в багровый, в комнату постучалась Авина.
Она с поклоном сообщила:
— Леди Аламинта, его светлость и эстресс Марисель ожидают вас в
гостиной.
Поблагодарив, я поднялась с кровати, запрятала книгу в один из
ящиков комода и вышла из спальни. Слегка склонила голову в знак
почтения, молясь всем известным богам, что поступаю правильно. Судя
по удовлетворенному взгляду правителя, я не ошиблась.
— Ваша светлость, какое счастье видеть вас так скоро, —
произнесла я, подражая героине какого-нибудь исторического
фильма.
— Оставим эту лестную иронию, — со смешком протянул он. — Тебя
осмотрит целитель. Я должен убедиться, что ребенку ничего не
угрожает.
— Как вам будет угодно, ваша светлость.
Ну могу же я позволить себе немного иронии в голосе? Хотя, судя
по предостерегающему взгляду эрлорда, с этим пора заканчивать.
Ладно-ладно, побуду хорошей девочкой. Ради малыша. Интересно, а
Аламинта уже дала ему имя?
Теперь я перевела взгляд на второе действующее лицо в гостиной —
женщину лет сорока, в белой хламиде и своеобразной шляпке, похожей
на шапочки католических епископов.
— Круг моих конвоиров все увеличивается, — прокомментировала я.
— Может, сразу под замок посадите?
— Надо будет для безопасности ребенка — посажу. Пока достаточно
уже принятых мер безопасности.
— Поймите, я не собираюсь причинять вред ни себе, ни
ребенку.
— Хочешь сказать, что не пыталась избавиться от плода? —
приподняв бровь, серьезно спросил эрлорд. — Если не хотела
уничтожить ребенка, не сбежала бы. Тебе прекрасно известно, что
только моя магия может поддерживать в нем жизнь.
— Вы видите только одну сторону и отказываетесь видеть другую, —
расплывчато сказала я, хотя сама не видела ни одной из сторон. И
добавила для пущей уверенности: — После того как чуть не потеряла
ребенка, расставила приоритеты несколько иначе.
— Надо же, наконец-то проснулся материнский инстинкт, м-м?
— Он был всегда, просто старалась его не показывать, чтобы вам
нечем было меня шантажировать.
— Сколько дерзости, — неожиданно сказал он, казалось даже слегка
приоткрыв рот от удивления. — Такой ты мне нравишься куда больше.
Эта кротость невероятно бесила.