— У вас еще осталось… вот здесь. — Я сняла с его уха черный
кружавчик. Хотелось уязвить его хоть чем-то. — Так уж и быть,
наручники можете оставить себе на память.
— Что ж ты все нарываешься, а? — хмыкнул он и оглядел меня. —
Словно рыфенок. Выпускаешь коготки, готовая напасть, но никогда не
нападаешь, потому что знаешь свое место.
Я промолчала. Во-первых, знала, что далее нарываться нельзя, в
этом эрлорд прав. Во-вторых, понятия не имела, кто такой
рыфенок.
— Леди, — к нам зашла Авина и, оглядев нас и все взрослые
игрушки, разбросанные вокруг, ойкнула. — Мне зайти позже?
— Помоги леди принять в ванну. Я вот пришел помочь, но она у
нас… — Тут он оглядел мой внешний вид, а я все еще была в одном
полотенце, которое держалось на честном слове и выпирающем животе.
— ...Слишком стеснительная.
Помочь он пришел?! Все. Теперь я его точно записываю во
враги.
Пока лежала в ванне и наслаждалась цветочными ароматами,
источаемыми свечами, перебирала в памяти случившееся. Иногда
хотелось уйти под воду от смущения, а иногда — истерично
рассмеяться. Представила эрлорда раздетым, с растрепанными
пепельными волосами и пристегнутыми наручниками руками. А самое
пикантное прикрывают те самые кружевные черные трусы…
Тут я не выдержала и рассмеялась громче обычного. Замолчала,
прислушалась к окружающим звукам: вроде Авины не было в спальне, а
эрлорд ушел по делам, сказав, что у него нет времени дожидаться
меня из ванной. А очень жаль! Потому что сие действие я задумывала
исключительно для него, чтобы подольше меня ожидал.
Кстати, об ожиданиях. Вот лежит он такой, ожидает “госпожу” с
кожаной плеткой и иными приспособлениями пикантного характера. М-м,
хотела бы я снять на эрлорда такой компромат!
Аламинта меня подставила, тут ничего не скажешь. Но более того,
я узнала важный факт: она подставила не только меня, но и эрлорда.
По всему выходит, мои догадки оправдались: изначально его светлость
не планировал детей от темных. Отсюда три варианта: либо это
подстроил лорд де Шалис, либо Аламинта, либо отец и дочь
действовали в сговоре. Казалось бы, отсюда можно часть обвинений с
эрлорда снять, но остается еще главное: именно он заставлял
Аламинту мучиться, сохраняя жизнь этому ребенку. Мораль здесь
действительно почти непроглядна, нет белых и черных тонов, все
слишком серое. И пока я не разберусь во всем, не стоит принимать
опрометчивых решений.