— Около трехсот-четырехсот лет. У каждого по-разному. Например,
бабушке эрлорда двести восемьдесят лет.
Сколько-сколько? Немаленький срок, надо сказать. Хотя,
подождите, а год у них сколько длится? Быть может, все не так
прекрасно? Примерное течение дня я уже знаю, оно не особо
отличается от того, которое в нашем мире, значит, и движение
солнца, и, соответственно, количество дней в году отличаться не
должно. Но я все же задала последний вопрос вслух.
— В году триста тридцать дней, — сообщил лорд де Шалис, чем
сильно обрадовал меня. — В вашем мире было иначе?
Ответить я не успела: в дверь постучались. Лакей известил об
ожидающем эрлорде.
— Впусти, — кивнул лорд де Шалис и движением руки убрал купол
вокруг нас. Эрлорд остановился рядом со мной.
— Я забираю Аламинту.
Оказалось, забрали меня лишь в покои, а не в Светлые земли, как
я успела подумать. До сих пор вспоминаю, как похолодели пальцы,
когда эрлорд безразлично произнес: “Я забираю Аламинту”. Сразу
представила повторный полет на драконе и Жемчужный дворец, в
котором на меня будут смотреть свысока. Но, к счастью, все
оказалось не так и пока у меня сохранилась возможность избежать
незавидной участи.
— Авина, помоги леди Аламинте раздеться, — обратился к служанке
эрлорд, едва мы вошли в покои.
Выглядел он недовольно — подумаешь, опоздала на вечерний сеанс
“подпитки”! Подождал меня в комнате пятнадцать минут — не сломался!
Между прочим, ждал не просто так, а для здоровья его ребенка.
Вообще не понимаю, зачем он ему? Тоже хочет получить “плюшки” от
пророчества? Нужно поскорее узнать подробности о нем, иначе
совершенно не понимаю мотивов этих мужчин.
Мой недовольный взгляд более чем отражал эмоции, которые я
сейчас питала к его светлости. Служанка же поклонилась и попросила
меня пройти за ней. Мне ничего не осталось, как отправиться за
ширму в спальне и снять с себя платье, оставшись в сорочке и
длинных панталонах, прикрывающих лодыжки. Сорочку я выбрала
максимально закрытую, буквально монашескую.
Его светлость вошел после приглашения. Авина поклонилась и
вышла, бесшумно прикрыв за собой дверь. Мы остались наедине.
Странное чувство охватило меня — словно волнение. До этого моим
первым и единственным мужчиной был мой муж, который… скажем,
отношения с которым были непростыми. Но ни с кем, кроме него, я не
находилась в подобном положении — не стояла почти голая, наедине
вечером. Слишком интимно. И это буквально разрывало меня изнутри:
стеснительность боролась с необходимостью принять
обстоятельства.