Я возвращалась обратно, словно мышка, стараясь не шуметь.
— Всем тихо, в замке кто-то есть, — прошептала я. — Затушите свечи, света через решетку пока хватит.
Чувствуя, что спина горит всё сильнее, да и в целом меня начинает лихорадить, я вытянула из толпы перепуганных слуг Аннет и отвела в сторону.
— Аннет, идём, намажешь спину мазью. Что-то мне нехорошо, — прошептала я, прислонившись к холодной стене.
— Ой, — испуганно шепнула девушка. — Миледи, миленькая, я забыла мазь. Хотите, я сбегаю?
— С ума сошла? Не надо никуда ходить, а то попадёшься, — отмахнулась я, сползая по стене.
Надеюсь, я не умру в этом подземелье.
Эту ночь мы просидели в подземелье, слыша, как развлекаются те, что пришли с оружием в наш дом. Меня бросало то в жар, то в холод, а спина болела всё сильнее. Я бы и рада уснуть, только рядом сидела Юлианна, прижавшись ко мне, и беззвучно плакала.
Она уже позабыла крики, что доносились из моей спальни. Так что сейчас, слыша очередной женский вопль, она вздрагивала и сжималась. Следом доносился раскатистый смех тварей, которые безжалостно насиловали селянок.
— Господи, помоги нам. Не оставь детей своих в беде, — зашептала Мария, прижав руки к губам.
Я лишь усмехнулась. Господь давно покинул наш дом, уступив место безжалостному зверью. Чего только стоил мой муж, который не гнушался сорваться на жене. А повод мог быть какой угодно. От неверного слова до глупого спора с соседом. Но самой главной болью барона была импотенция. Поняв, что он стал бессильным ниже пояса, Август сорвался с цепи и убил жену. Мне повезло больше, ведь он уже свыкся с половой дисфункцией и уже не так часто вспоминал о своём позоре.
Я огляделась. Мужчины молча сжимали кулаки, слыша очередной крик. Интересно, они так же злятся, когда Август избивает меня? А служанки? Они так же молятся за свою миледи, когда барон, взяв хлыст, направляется в мою спальню?
Сомневаюсь… Ведь своя шкура всегда дороже. Да и нормально это — кулаками жену учить.
Под утро я провалилась в болезненное беспамятство, возвращаясь туда, в прошлую жизнь.
— Ну, мам, — хныкала дочь на заднем сиденье машины. — Это всего лишь вечеринка.
— Ты сбежала из дома, ночью, — отчитывала я несносного подростка. — Мы с папой чуть с ума не сошли, пытаясь дозвониться! А запах алкоголя? Тебе всего пятнадцать лет, Аня!