Кузина восторженно захлопала в ладоши:
— Спасибо, Ари, миленькая! Я так и знала, что ты согласишься!
Я слегка повела плечами и чопорно ответила:
— Не стоит благодарности.
А про себя подумала, что цветы, может, и соберу, но заниматься такими глупостями, как плетение венка и укладывание его на ночь под подушку, точно не стану. Всё-таки обручённой дочери лорда Хайдерриха из Хайхолда не пристало гадать на суженого, будто какой-то крестьянке.
Мы провели чудесный день у озера Эшлин и собрали по большому букету полевых цветов. Напоследок Тиана с невинным видом сломила два ивовых прутика, один из которых отдала мне.
— Зачем это? — удивилась я и получила укоризненный взгляд:
— Чтобы оплетать цветами. Я же тебе рассказывала!
Последнего я не помнила, но спорить не захотела и молча забрала прут. Какая разница, если всё равно ничего плести не собираюсь.
Однако перед сном, отпустив служанку и задув свечи, я, вместо того чтобы лечь, зачем-то подошла к окну. Моя комната находилась почти на самом верху восточной башни, и потому видно оттуда было далеко.
Над мягкими холмами Хайхолда в окружении звёзд величественно плыла луна, серебряная и идеально круглая. А в самих холмах то тут, то там вспыхивали искры костров — в отличие от просвещённого лорда Хайдерриха и не взирая на запреты инквизиции, крестьяне, как их деды и прадеды, Короткую ночь праздновали.
«А может…»
Я посмотрела на букет в высокой вазе. Конечно, это игра и глупость, но если никто не узнает… Повторяя любимый жест кузины, я тряхнула головой и, отбросив нерешительность, вытащила из вазы ивовый прут.
В найденной Тианой книге было сказано, что цветы следовало вплетать в строго определённом порядке. Который я ни за что не запомнила, если бы кузина не прочитала мне забавную считалочку с их названиями. И вот, мурлыкая под нос немудрёный стишок, я сидела и один за одним накручивала стебельки цветов на кольцо из ивового прута. Благодаря яркой луне в комнате хватало света, и вскоре у меня в руках был весьма симпатичный венок. Я примерила его перед зеркалом, покрутилась так и этак, а затем, припомнив слова Тианы, внятно произнесла:
— Истинный суженый, явись-покажись!
И немедленно почувствовала себя ужасно глупо. Скинула венок, пробормотала:
— Нет, всё-таки чушь, — и, задёрнув плотные шторы, торопливо нырнула в постель. Завернулась в уютный одеяльный кокон, сомкнула веки, велев себе спать, и действительно вскоре заснула.