Я-то знаю, что их бесило. То же самое, что и директора. Мне
скучно было на уроках, я книжки читал, потому что делал все задания
минут за двадцать. И списывать этим четверым не давал. Почему?
Потому что быдло. Харкают под ноги, матерятся через слово, к
девчонкам из второй группы пристают, когда кураторы не видят, ведут
себя по-скотски. Не учат ничего, просто задницы свои просиживают!
Соберутся в кружочек на переменке и втирают друг другу какую-то
дичь про то, что они и с кем сделают, когда станут магами... А на
самом деле ничего из себя не представляют: ни в учебе, ни в спорте,
ни на работе. Убогие посредственности, как сказала бы баба Вася. Но
все равно считают, что я им в подметки не гожусь!
Потому что они знают своих родителей, а я - нет.
Переход из административного корпуса заканчивался в холле
общаги, куда вела скрипучая железная дверь. Я остановился,
прислушиваясь: голосов пацанвы слышно не было, путь свободен.
- Явился-на, - сказала Кагринаковна, пряча под вахтерскую стойку
бутылку портвейна. - Миша-Миша, еле дыша!
Эта старая зеленокожая снага только и знала, что заливаться
винищем. Плевать ей было на камеры и на экраны, тем более, что
половина из них не работала. И мы это знали, и администрация знала,
что мы знаем, и ничего не делала. Я всегда подозревал, что они
осознанно провоцируют весь этот беспредел, но зачем - вот этого
понять не мог.
- Дышит, - сказал я. - Правильно говорить не "дыша", а "дышит".
И "дышит" с Михаилом Федоровичем Титовым не рифмуется.
Что-то из меня сегодня все это прет-то? Наверное - от
безысходности. Типа, двум смертям не бывать, и все такое
прочее.
- В жопу-ска можешь себе свои умности засунуть-на, - предложила
орчанка-вахтерша.
Она проводила меня тяжелым взглядом, явно сетуя, что я прервал
ее ежевечерний ритуал, и только я свернул к лестнице на этажи - тут
же зазвенела бутылкой и граненым стаканом, послышалось
бульканье.
Стоило мне заглянуть в коридор второго этажа, где проживала наша
первая группа, как в неосвещенном конце коридора, у окна,
послышался спешный звук шагов. Они меня ждали! В груди противно
заныло: честно говоря, я хоть и не верил, что эта четверка убьет
меня, но покалечить-то - могут. Отправляться в нашу интернатскую
больничку, где нет ни симпатичных медсестер, ни интересных книжек,
мне не хотелось, а вариантов победить я не видел. Наивно было бы
думать, что в момент смертельной опасности произойдет инициация: в
эти байки я не верил. Никто не мог предугадать точно, что может
спровоцировать рождение нового мага. Да и вообще, нас тут проживала
сотня человек, а за три месяца инициировалось не то два, не то три.
Так себе результат, хотя и лучше, чем средний по стране.