Долгая поездка в машине с открытым окном – вот причина Ленкиного внешнего вида, и все. А кожа у нее всегда была нежная.
Внутренне содрогаюсь от отвращения к себе. Подумать, что близкие способны на такую мерзость, как секс на похоронах моих родителей…
И тут же вспоминаю, что происходило пять минут назад, когда Марич безжалостно… когда он… Этот кошмар. Я чувствую себя грязной. Шлюхой.
Слезы подступают к глазам, в носу свербит.
– Насть, ты в порядке? – участливо спрашивает Лена, а мне мерещится фальшь в ее высоком ломком голосе.
Этого Марич и добивается, чтобы я кругом видела только врагов.
Шмыгнув носом, я откровенно признаюсь:
– Нет.
Ленка гладит меня по плечу привычным жестом, так она обычно утешает, когда в моей жизни что-то не клеится. В первую секунду я вздрагиваю, отравленные семена сомнений все же проникают в душу, но я вырываю их. Увы, не уверена, что с корнем.
Андрей, которому, видимо, тяжело даются женские слезы, отворачивается, и это тоже больно задевает.
– Я думаю, нам стоит пройти в зал, – раздается позади меня хрипловатый низкий голос Марича, и меня пробивает озноб.
Я не знаю, куда отвернуться, чтобы спрятать глаза.
Мне кажется, что сейчас все поймут, что делал со мной Марич в той комнатке.
– Да-да, мы уже идем… – до отвращения сладким голоском пропевает Лена.
С недоумением вглядываюсь в ее лицо, и понимаю, что она в восторге от Марича. Она поедает его глазами, облизывает губы, отставляет ногу в сторону, выпячивая круглое бедро…
Становится неприятно, хотя это вроде бы говорит о том, что между ней и моим женихом ничего нет, не стала же бы она так себя вести на глазах любовника. Но… неприятно. Слишком откровенно она предлагает себя, даже Андрей поджимает губы.
Марич же не реагирует никак. Смотрит на Ленку замороженным взглядом, я бы расплакалась, а она, такое ощущение, наоборот, готова из трусов выпрыгнуть. Проводит пальцем вдоль выреза декольте, вскидывает голову, демонстрируя длинную шею.
Мне не понять, почему Марич так действует на женщин.
Он же ведет себя с ними, как скотина.
Наверное, Марич привлекателен, богат, но у него ледяной пугающий взгляд.
Не знаю сколько ему лет. Моложе папы совершенно точно, но на вид не понять. За тридцать. Но, может, и сорок. А может, и тридцать два.
Высокий, широкоплечий, с мощной мускулатурой, которая проглядывает даже из-под идеально скроенного английского костюма, с походкой ленивого хищника, загоняющего добычу. Длинные пальцы, прямой нос, идеальные скулы, надменно выгнутая бровь.