— Мальчики такие мальчики... — хмыкнула Василиса, рассматривая
моё лицо пристальным взглядом. — Вечно вам не сидится на месте.
Её дыхание коснулось моей щеки. Пахло дорогими духами — что-то
восточное, пряное, с нотками сандала и мускуса. Но под этим
роскошным ароматом улавливался другой запах — металлический,
резкий. Запах крови.
Я попытался отстраниться, вот только магическое принуждение
держало крепче стальных оков. Василиса это заметила и
усмехнулась.
— Я повторяю вопрос: чего тебе надо? — произнёс холодным
голосом.
Слова давались с трудом. Язык плохо слушался, горло сжималось от
магического давления.
— Может быть, я соскучилась? — хихикнула она своим словам, и
звук этого смеха заставил мурашки пробежать по коже.
Смех был мелодичным, почти музыкальным, но в нём слышались
странные обертоны — что-то металлическое, нечеловеческое. Словно
смеялся не живой человек, а искусно сделанная кукла.
— Сыночек постоянно в опасности, вот недавно чуть жизни не
лишился, — она провела пальцем по моей щеке, и я почувствовал, как
ноготь слегка царапает кожу. — Я переживала, между прочим. Знаешь?
А ты разбиваешь материнское сердечко.
Театрально схватилась за свою грудь, прижав ладонь к сердцу.
Движение было преувеличенно драматичным, как в дешёвой мелодраме,
но при этом её пальцы легли точно на вырез платья, подчёркивая
округлость груди.
Вот же дура помешанная! Играет в любящую мать, а сама источает
опасность, как змея перед броском.
— А оно у тебя есть? — улыбнулся, несмотря на магическое
принуждение.
Если Василиса хочет играть в словесные игры, то получит по
полной.
— Конечно... — облизнула губы.
Кончик розового языка медленно прошёлся по нижней губе, оставляя
влажный след на красной помаде. Она делала это неспешно, смакуя
каждое мгновение, словно дегустировала вкус предстоящего
разговора.
— Я же тебя носила под ним, — её голос стал ниже, интимнее. —
Рожала, мучилась. Мечтала, строила планы…
Рука скользнула с моего лица на шею, пальцы легко коснулись
пульсирующей артерии. Прикосновение было нежным, почти
ласковым.
— Постой! — выдавил из себя, борясь с нарастающим отвращением. —
Если ты продолжишь, то я не сдержусь и заплачу...
Эта тварь играла со мной, как кошка с мышью.
— Павлуша... — снова потрогала моё лицо.
Пальцы очертили линию скул, коснулись висков, провели по лбу.
Она изучала каждую черту, словно пыталась запомнить или найти
что-то конкретное.