Интересная реакция. Словно присутствие крови Василисы
блокировало их активность, держало в спячке.
Я поднёс флакон к свету из окна и рассмотрел содержимое
внимательнее. Кровь выглядела почти обычно, но в ней плавало что-то
ещё. Тонкие чёрные нити, не толще волоса. Они извивались в красной
жидкости, как живые черви или крошечные змеи. Двигались медленно,
но целенаправленно.
Вспомнил первую встречу с Василисой в её истинном облике. Тогда
я видел нечто похожее возле её источника в новом зрении. Какая-то
тёмная субстанция обвивала магическое ядро, словно паразит
опутывает внутренности жертвы.
Получается, эта штука влияет на заларак? Защищает носителя от
пожирания души? Или сама питается магической энергией, блокируя
доступ другим хищникам?
Часть моего источника отозвалась на близость тьмы. Нейтральная
энергия из пятой ниши зашевелилась, почувствовав присутствие
противоположной силы. Золотистое свечение начало пульсировать в
такт сердцебиению. Может быть, именно она тогда подействовала на
мать? Заставила отступить и отпустить меня?
Взял флакон в левую руку и выпустил силу мира. Золотистые нити
потекли по пальцам, проникая в стекло и смешиваясь с кровью.
Реакция началась мгновенно. Жидкость во флаконе закипела, хотя
никакого нагрева не было. Красный цвет начал меняться — темнеть,
сгущаться. Чёрные нити в крови ожили, стали извиваться быстрее.
Я попытался остановить процесс, но ничего не вышло. Энергии
смешались сами собой, запустив необратимую реакцию. Попробовал
переместить флакон в пространственное кольцо — не сработало.
Поднял брови от удивления. Кольцо всегда слушалось
беспрекословно, принимало любые предметы. Только магические
кристаллы не помещались внутрь.
Стекло флакона треснуло. Тонкая паутина трещин разбежалась по
поверхности с тихим звоном. Чёрная субстанция начала просачиваться
наружу, стекая на деревянный стол густыми каплями.
И тут мир стал меняться. Сначала исчезли краски. Красная обивка
дивана поблёкла до грязно-серого цвета. Золотая фурнитура
почернела, потеряв блеск. Даже пламя лампы стало тусклым,
бесцветным, словно кто-то высасывал жизнь из самого света.
Звуки начали пропадать следом. Стук колёс по рельсам затих,
превратившись в далёкий шёпот. Скрип вагонных соединений исчез.
Собственное дыхание стало беззвучным, хотя грудь поднималась и
опускалась.