… репутацию вернуть невозможно.
Это как с мясом: если оно не свежее, его можно засолитьб,
замариновать, переперчить, но свежим оно уже не станет. А, значит,
куда бы он ни отправился, хоть в Кенгурлянию, хоть в Пирамидию,
везде люди и существа при одном его имени будут шушукаться между
собой:
– Это тот самый?
– Да-да, он.
– А правду говорят, что это была неправда?
– Может быть, может быть. Кто ж теперь это установит? Граф
Андруш богат, с его-то счетами легко доказать, и что солнце –
огненный шар, а земля крутится вокруг него.
Прощайте клубы и ложи! Перед человеком с испорченной репутацией
весь высший свет захлопнет двери!
Граф застонал. Схватился за волосы, заревев, как буйвол на
водопое.
И сдался.
– Я оплачу ей колледж. Я заплачу за лучших душологов, куплю
квартиру в другом городе. Пусть всё начнёт заново в месте, где
никто её не знает и…
Белобрысая шагнула к нему, взялась тоненькими пальчиками за
пуговку, покрутила её задумчиво. Взмахнула накрашенными ресницами и
доверчиво заглянула в лицо:
– Ваше Сиятельство, вы снова меня не услышали, – вздохнула
грустно. – При чём тут девочка? Она вообще не знает о существовании
этого видео, а мне глубоко… м-м-м… ифигенственно, что там вы ей
заплатите. Конечно, как честный человек, вы можете возместить ей…
так сказать, убытки. Но это – уже ваше дело.
– Кто вы? – выдохнул Андруш, достал из кармана платок и
промокнул вспотевший лоб.
Девица закатила глаза, а потом снисходительно повторила:
– Доброжелатель. Подводя итог нашей беседы, Ваше Сиятельство:
если вы вот прям сегодня вместе с сыночком покинете Комарелию, а
вечерком я зайду в Арусреестр и найду там отказ от притязаний на
славный замок, то это видео останется для одного лишь моего
домашнего просмотра. А вот если утром всё останется, как сейчас,
то… я с удовольствием поделюсь сладеньким с любителями сладенького
по всему миру.
Граф стиснул кулаки и шагнул к шантажистке. Та даже не дрогнула,
не только не отступила, но даже не моргнула.
– Мне же не надо говорить, что моя смерть не повлияет на
публичный киносеанс? – полюбопытствовала стерва. – В том смысле,
что у меня есть сообщники, вот это всё, ну, вы понимаете? Вы же
славненький, умненький орк, да? Вы сами сообразите, что я – всего
лишь пешка в игре против вас, и даже если вы начнёте пытать меня
калёным… э-э-э… что там у нас накаляют? вы не сможете через меня
выйти на инициатора этой игры, потому что я лишь наймит и не знаю
ферзя. Напротив, если со мной до вашего отъезда случится
какая-нибудь пакость, то процесс запустится моментально. Вы же и
сами всё это отлично понимаете?