Все пятеро обернулись и… исчезли. Внезапно. Вот они были, вот их
нет. А вместе с ними исчез свет, позолота, роскошь и уют. Остались
старые, продавленные кресла, разбитый инструмент, местами
разобранный паркет, облупившиеся стены, потрескавшийся потолок,
пыль, мусор и… тишина. Только со двора доносился печальный звук
флейты.
И что это было?
Мне стало как-то просто ужасно неуютно. Я подошла к клавесину,
коснулась клавиши и услышала мерзкий разбитый звук. Вздрогнула.
Отвернулась и поспешила вон. Но возвращаться с пустыми руками в
холодную комнату тоже не хотелось, и я вышла к розам.
Боэсхий всё ещё играл, и откуда-то со стороны кладбища ему
вторил соловей. Я прошла и села рядом на скамейку. Вампир покосился
на меня.
– А веселее что-нибудь играть сможете? Ну там птичка польку
танцевала, тра-та-та…
Он отнял мундштук от губ, глянул на небо и поднялся.
– Светает.
И… преспокойно пошёл в замок. Ну уж нет! Вот так запросто
игнорировать меня нельзя! Я догнала его:
– Эй! В комнате холодно, как в собачьей конуре! Пол твёрдый и
холодный. Да ещё и призраки шалят по ночам. Мы так не
договаривались! Я протестую! Я хочу кровать. И чтобы было тепло. И
чтобы чайник электрический, а из крана вода горячая!
Боэсхий обернулся ко мне. Действительно, уже начало светать, и
казалось, что ночь уползает в его жуткие глаза.
– «Единорог» завтра будет вас ждать на кладбище. Ближайший
поворот направо приведёт вас в людской город. Там должна быть
лавка, полагаю, со всем необходимым. До следующей ночи у вас будет
время передумать и уехать. Если останетесь – мы заключим
нерасторжимую сделку. А пока ничем не могу помочь.
Он сухо поклонился и ушёл.
Вот же… вот же! То есть, он предлагает эту ночь спать на полу?!
Ну не может же быть такого, чтобы во всём замке совсем не было
никаких удобств! Я заскрипела зубами, бросилась следом и…
Оказалась в комнате, где, закутанный в кокон из одеяла, мирно
посапывал Хойр. В каминной трубе гудел ветер.
Мне что, всё приснилось?
Я легла рядом, обняла малыша, пытаясь согреться, и почти тотчас
отключилась из-за усталости и волнений.
Проснувшись, мы первым делом обследовали замок. По форме он
представлял собой прямоугольник с тремя башнями по внешнему
периметру и одной – по внутреннему. Замок или дворец? Я не знала.
Например, окна, узкие снаружи точно бойницы, во внутреннем дворе
были вполне себе широкими и высокими. Ну, по крайней мере, не
меньше, чем в тех же панельных жуковках. Некоторые были даже
строены. Так что со стороны кладбища замок выглядел как крепостное
сооружение, а изнутри, со двора, в котором цвели розы, – вполне
себе как дворец в стиле Катеринского, Петьковского или там… как
его… ну где убили отца сумасшедшего императора… Апельсинового
дворца, вот.