– Ну и? – хмуро уточнила я.
– Вот!
Хойр покрутил зелёный вентиль над зелёным краном, и что-то
зашкорчало, забурчало, а затем из крана потекла вода. Водопровод?!
Ух ты! И как сохранился-то?!
– Ну, не знаю, – пробормотала я. – Ты хоть представляешь,
сколько здесь работы? Тут тряпочками не обойдёшься, придётся
лопатами работать. А вода для купания всё равно холодная. И под
открытым небом всё равно не поплаваешь особо. Ну, разве что
умыться, может быть…
– … героически держали оборону, – донёсся до нас приглушённый
голос снизу. – Когда в замке закончилась еда, графиня фон Быборг на
суп для защитников пожертвовала собственную кошку. Её сохранившийся
портрет мы видели в западной галерее…
Портрет кошки? Любопытненько. И много ли супа получилось с одной
несчастной зверюшки?
И… и, правильно ли я понимаю, что это как раз и есть экскурсия
того самого графа Андруша, о котором рассказывал вампир? И которого
мне предстояло убрать из замка.
– Её единственный сын – Цесарио фон Быборг – пал смертью храбрых
на поле боя…
Я быстренько метаморфнулась в высокого, сухощавого эльфа, каким
представляла отца Хойра.
– Так, будь здесь, а я схожу, послушаю, что там да как.
Понял?
Эльфоорчонок быстро-быстро закивал. Я бросилась к лестнице. Не
стала тратить время на спуск – просто спрыгнула на первый этаж и
устремилась на звук отдаляющихся голосов. Я пока не решила, как
именно удалить филантропа из замка: для начала нужно было составить
себе представлением о том, что это за человек. Пристрастия,
повадки, сильные стороны, слабые…
И сразу же обнаружила: человеком граф не был. Это во-первых.
А во-вторых, он был орком. Высокий, могучий, будто трактор, с
руками-ковшами, со лбом, наползшим на маленькие глазёнки. С
носом-вареником и жирными губами, с рыжеватыми клыками и выдвинутым
вперёд квадратным подбородком.
С чем-то вроде гофрированной шёлковой салфетки, пришпиленной
золотой булавочкой к воротничку белоснежной рубашке. В
костюмчике-тройке, в начищенных лакированных штиблетах, которые не
могли ему не жать, в цилиндре и с тросточкой.
Вокруг него бродили скучающие школьники. Двое из них за спиной
экскурсовода крутили самокрутки, ещё один, сидя на плече товарища,
самозабвенно пририсовывал губной помадой усы даме в парике,
перепугано замершей на старинном портрете. Шебутная девочка в
джинсах уморительно передразнивала каждый жест экскурсовода: как он
вынул платочек из кармашка, как промокнул глаза. Три девочки
поодаль покатывались со смеху. Учительница-эльфийка влюблённо
созерцала орка, а мальчик, которого она держала за руку, умудрялся
вертеться и строить всем страшные рожи.