— И кто же, господа, выскажется супротив? — спрашивал
генерал-фельдмаршал Горчаков на военном совете.
Офицеры молчали. Само предложение было произнесено таким
образом, что никто, может быть, кроме самого Горчакова, и не понял,
к чему он призывает. То ли высказаться против моих действий, то ли
высказаться против того, что сам же генерал-фельдмаршал говорил,
пробуя меня заклеймить.
— Ваше высокопревосходительство, задача есть у нас — бить врага.
Везде, где он есть — бить, не щадя живота своего, уж тем паче
живота неприятеля. С этой задачей мы худо-бедно, но справляемся.
Считаю, что можем справляться намного лучше. Решимости, смелости,
выучки и вооружения на данный момент хватает русской армии, чтобы
никого не бояться на нашем театре военных действий. Надо… И
австрийцев разобьем, — если все молчали, то слово взял я и в
очередной раз высказался.
В конце концов, если я буду отмалчиваться и не возражать всему
тому, что, пусть во многом намёками, но грязного льётся на меня, то
те же офицеры не поймут. Главный постулат, аксиома — я не могу быть
ни в чём обвинённым, так как действовал… Именно так: «так как я
действовал», в отличие от других.
— И всё же я предполагаю передать австрийского представителя
пока ещё нейтральной Австрии. Таким образом, мы хотя бы немного
отсрочим вступление Австро-Венгрии в войну, — сказал Михаил
Дмитриевич Горчаков, посмотрел на присутствующих, не нашел в них
поддержки, решил еще больше утопить себя: — Ну не можем мы воевать
еще и с австрийцами. Они — европейская армия, выученная…
Голос генерал-фельдмаршала был неуверенный. Он уже и сам понял,
что совершил ошибку, когда собрал военный совет. Я знал, что
генерал-фельдмаршал мог приказывать, и приказ был бы исполнен. Но
если начинался разговор, пересуды, вопрошание мнений… То даже
высокий чин Горчакова играл вторичную роль. Офицеры прекрасно
видели, что отсутствие продвижения в сторону Болгарии, как и на
Константинополь — это осторожная политика по отношению к
Австро-Венгрии.
Так что, по сути, стоял выбор: продолжать стоять на месте,
ожидая, когда всё-таки Австро-Венгрия уже открыто ударит по России,
или кинуться бить морду всем этим «нейтралам».
Первый вариант подразумевал под собой, что вся Южная Армия может
так и простоять на нынешних рубежах, не продвинувшись ни на
километр южнее. В то время как другие русские войска будут
героически сражаться. Можно всю войну и простоять, развеяв славу
взятия Силистрии, навлекая на себя позор бездействия.