Мастер Максимилиан отвёл глаза, посмотрел в пол в потолок, а потом мрачно вздохнул:
- Корона погибла. Нам нечего поставить на вершину. А без украшения торт будет слишком простым.
- У нас есть, что поставить, - спокойно произнесла я, закатывая рукава и потуже завязывая фартук.
Мне тут же поднесли таз и кувшин, чтобы я могла ополоснуть руки.
- В смысле?.. – главный повар уставился на меня и даже рот приоткрыл от волнения.
- Я предполагала, что может произойти что-то подобное, - продолжала я ещё более спокойным тоном, пока мастер Максимилиан поочерёдно то бледнел, то краснел, - поэтому сделала ещё одну корону. Эмильен, - обратилась я к подмастерью, - будь добр, принеси.
Он умчался в холодную кладовую и уже через пару минут вернулся, держа серебряный поднос, на котором красовалась корона, отлитая из леденцовой массы. Почти копия той, что разбилась, падая с торта.
- Конечно, она не такая великолепная, как ваша, мастер Максимилиан, - я ополоснула руки и вытерла их поданным полотенцем, - я ведь впервые работала с карамелью, но тоже очень неплоха. С пяти шагов не различить.
- Когда вы успели?.. – только и пробормотал он, как заворожённый глядя на корону, которая казалась полупрозрачно-янтарной, с вкраплениями воздушных пузырьков, придававших ей вид настоящего янтаря.
- После того, как все пошли отдыхать, - пояснила я.
- Но мы разошлись в четыре утра…
- Как видите, мы с Эмильеном умеем работать быстро, - я помахала рукой, чтобы мой помощник поскорее поднёс корону.
- Вы хоть спали сегодня? – мастер Максимилиан по-прежнему не мог отвести от неё взгляда.
- Это совсем не важно, - уклонилась я от ответа. – Прошу вас поскорее заняться коржом.
В этот момент Эмильен споткнулся, поднос в его руках покачнулся и…
…и моя леденцовая корона скользнула по серебру прямо на пол!..
Я успела представить, как украшение торта, над которым мы с Эмильеном корпели до самого рассвета, падает на мраморный пол и разлетается на тысячу сладких янтарных осколков, но тут мимо меня промелькнуло нечто белое, пахнущее лимоном и распространяющее ароматы ванили. Я успела заметить две широкие ладони с растопыренными пальцами, метнувшиеся между полом и падающей короной, а потом на пол упал господин главный повар, ухнув при этом, как мог бы ухнуть филин, который на лету врезался в дерево.