− Ни криков на весь дом, ни топаний ножками, ни запугиваний что-то сделать с собой, ни шантажа? Что все-таки случилось с моей дочерью, которая всех и вся вокруг изводила?
Я вздрогнула. Неужели мужчина догадался, что вместо его дочери теперь совершенно чужая девушка? Но следующие слова мужчины дали мне выдохнуть.
− Значит, ты действительно начала меняться, и я могу быть спокоен за тебя, но выезжать тебе придется сегодня же. Пришло письмо из дворца. Меня срочно взывают к императору. Видимо, хотят озвучить наказание для тебя. Поэтому не будем ждать завтра. Ты все-таки моя дочь, и львиная доля моей вины, что ты стала такой, тоже имеется. Возьмешь только все необходимое на первое время, остальное пришлю попозже. Иди, собирайся, – с грустью в голосе проговорил мужчина, после чего снова отгородился все свое внимание уделил десерту на тарелке.
Мне же пришлось отказаться от ягодного пирога и подняться в свои покои. Может, и к лучшему предстоящая поездка? У меня будет время привыкнуть к этому миру и узнать его тайны, прежде чем снова выйду в свет. Не просто так же меня перенесли сюда. Вдруг мои подруги после своей смерти тоже оказались здесь, и у меня будет шанс свидеться с ними и попросить прощения?
4. Глава 3
Глава 3
Горькие воспоминания
Иногда стоит забыть старое
и жить новым.
Слова автора
Всегда есть выход из сложившейся ситуации.
Надо лишь увидеть его.
Слова автора
Катя-Айнилин
Я прислонилась к зашторенному окошку кареты. Буквально на секунду прикрыла глаза, пока колесо снова не проехалось по камню, и меня не отбросила назад. В руках у меня был личный дневник Айнилин. В дороге хотела почитать, но нас так трясло, что я тут же отбросила эту затею. Да и темно было. Напротив меня в карете находилась нанятая отцом компаньонка, которая должна была проводить меня до тетушки Ви и сбыть с рук, затем вернуться к отцу и обо всем доложить. Средних лет женщина была худа и высока, и я на каждой колдобине чуть ли не задерживала дыхание. Боялась или, наоборот, ждала, что она будет биться о крышу кареты головой. Может, тогда заговорит? Но пока этого ни разу не случилось.
В окошко смотреть вскоре тоже надоело. Однообразный пейзаж природы навевал скуку, и я начала зевать под осуждающий взгляд леди Хармани. Компаньонка не разговаривала. От слова совсем. Сухонькая женщина посчитала меня недостойной, чтобы вести диалоги. Она поприветствовала отца, смерила меня взглядом и заняла место в карете. На этом все. Мне приходилось скучать вместо болтовни в дороге, которая помогала сокращать расстояние. Кроме разглядывания хмурого лица компаньонки, от скуки меня спасала память Айнилин. Как вспышки, меня начали одолевать воспоминания тех событий, к которым была причастна она… И, возможно, они были важны лично для меня.