Сама Бьянка была и слабее, и
эмоциональнее, дочь она любила, и даже на костре радовалась, что
Инесса спаслась. Главное, жива будет, а остальное… остальное уже от
нее не зависело, что могла – Бьянка все сделала. И Инесса была не
права – Бьянка ее не выдала. Молчать не молчала, а показания
постоянно меняла, то Инесса была рыжей, то черноволосой, то
светленькой, менялся цвет глаз… монахи просто запутались, махнули
рукой, да и сожгли ведьму.
А Инесса взошла на корабль, который
отплывал в Россу.
Получилось это совершенно случайно, в
Россу собирался ехать ее любовник, и он же рассказал Инессе о
стране, в которой никого не жгут! И на ведьм не охотятся – дикие
люди. *
*- вообще, случаи были,
но единичные, старообрядцам доставалось намного больше, а ведьмы,
что забавно, часто отделывались поркой и пинком под хвост, прим.
авт.
Инесса решила, что стоит отправиться
в Россу, естественно, за счет любовника, и посмотреть, как там люди
живут. Уехать-то она всегда успеет.
Шестнадцать лет, время
самонадеянности и прочно задранного носа.
С любовником пришлось остаться
надолго. На целых два года.
На корабле Инессе было так плохо, что
она даже не сразу поняла – беременна. Травить плод ведьме не
хотелось, потом можно и не понести, потому она решила затаиться,
спокойно пожить, приглядеться к Россе и россам. Родилась
девочка.
Инесса выучила росский, принялась
общаться с людьми, не только в иноземном квартале, в котором она
жила с любовником, но и с россами, по улицам ходить, законы
почитала, и поняла, что ей здесь нравится. Живи - не хочу.
Инквизиции нет, облав нет, доносы на
ведьм пишут, да что там за ведьмы? Дуры деревенские, которые кроме
как след вынуть или неурожай навести и не способны ни на что
другое. Если еще способны!
А то чаще глупостей каких натворят, а
потом все им кругом виноваты. Вот, суд над ведьмой состоялся,
Инесса сходила, послушала, думала, товарка ее в беду попала, а
оказалось – идиотка. Это ж кому расскажи в том же Роме!
У боярина холоп был смазливый, он
боярскую дочь и совратил. А его подружка-холопка приревновала,
когда все открылось, она и оговорила, и парня, и себя. Сказала,
мол, порчу на боярина навести хотели… да монахи б от умиления
рыдали! Ведьма сама пришла, сама созналась, считай, сама на костер
идет, добровольно, еще и пытать… пытки все равно были бы. А россы
эти ее просто приговорили к порке на площади, еще и на своих ногах
ушла дурища!