— Тогда мне было плевать, кто ты, Платон. Я так сильно хотела находиться рядом с тобой, что даже если бы ты был снежным человеком, то всё равно лежала бы рядом на том чёртовом причале! — процедила она сквозь зубы, смотря на меня из-под бровей.
— После тебя я больше никого так не любил, — сказал, что первое пришло в голову. — Никого. Вообще. Когда ты уехала, во мне снова что-то умерло. Как с мамой.
— Тох, — Марианна шагнула ко мне и тяжело вздохнула. А я не смог удержаться от улыбки. Я тринадцать лет не слышал этого. — Можно я обниму тебя? — усмехнулась Ермакова, на что я активно кивнул.
Марианна стиснула меня в объятиях так сильно, как я в первый раз её. Ожидание. Разлука. Как в тот второй наш вечер, когда мы первый раз распробовали друг друга. В ту ночь думал, что так не бывает. Но на следующий день и после всё повторилось.
И только я хотел получить заветный поцелуй, как Ермакова отошла.
— Я не могу, — Марианна зачесала пальцами завитые волосы на макушку и испуганно посмотрела на меня. — Я в отношениях. Прости. Это неправильно, Платон.
— Мне плевать. Я так долго тебя ждал, Мара. Не губи меня, пожалуйста, — протянул ей руку, чтобы почувствовать её тепло.
— Не могу! — крикнула девушка, пройдя мимо меня.
Это стало сильным ударом в самое сердце. Таким мощным, что выбило весь воздух из лёгких. Единственное, что понимал отчётливо — ей нужна эта работа. Всем она нужна. Особенно здесь. Все ползут сюда как пчёлы на мёд, чтобы поработать в престижной компании.
— Ты принята. Люда покажет тебе твоё рабочее место, — протараторил на эмоциях.
Марианна замерла у стола, сжала ладони в кулаки. Заметил, как она закинула голову назад и тяжело вздохнула. Я не удержался и подошёл к ней со спины. Она уже не была той худощавой девчушкой, выросла, обрела формы. Но от Марианны до сих пор пахло елью и малиной. Я словно вернулся на причал, в хижину, в её тёплые объятия. В ушах звоном отдавался её смех, и хранились в сердце слёзы, которые она проливала в приступе после приезда отца.
— Марианна, — уткнулся лбом в её затылок, обвил талию одной рукой. Ермакова молчала как рыба, только тяжело дышала. — Это я. Тот же. Правда.
— Мне не нужны твои красивые жесты. Возможно двое других лучше меня в плане работы, — её ворчание вызвало улыбку.
— А мне плевать, — фыркнула ему в затылок. — Считай, что я здесь босс. И я хочу видеть тебя каждый день, каждую минуту. Именно я, а не Никольский.